Онлайн книга «Двор чудес»
|
— Нет, не знаком, но много слышал о нем от той самой особы, которая расскажет вам про Жилет. Что же, друг мой, сходите за господином Флёриалем, я не просто позволяю вам взять его с собой, его присутствие необходимо. Манфред бросился прочь. — Он мне не сын, — вздохнул Рагастен. — Но от того он не меньше заслужил счастье, которое обретет через несколько минут… Чем больше вижу и слышу этого юношу, тем больше я в нем нахожу высоких достоинств. Что ж, я недаром ездил сюда, если мог двух людей сделать счастливыми — не считая бедного Флёриаля, которого и не чаял здесь найти. Тут вернулся Манфред. С ним шел человек в черной одежде. — Господин шевалье, — сказал Манфред, — это господин Флёриаль. Как я вам говорил, я почитаю его за истинного отца Жилет, да и она сама тоже. Рагастен протянул руку. Трибуле схватил ее и произнес: — Неужели бывают большие вельможи, что заботятся о счастье простых людей, хотя так легко и приятно их мучить? — Господин Флёриаль, — ответил ему Рагастен, — я мог бы сказать вам, что я, пожалуй, не такой уж большой вельможа, как вы полагаете. Но я скажу просто, что сам прошел школу несчастий, привык уважать чужие скорби и смотреть на них с состраданием… — Сударь, — взволнованно сказал Трибуле, — кто бы вы ни были, у вас большое сердце. Честное слово, позвольте мне смотреть вам прямо в лицо: это не часто бывает… — Что ж, пошли! — улыбнулся Рагастен. Все трое немедленно двинулись в путь, а за ними шел Спадакаппа. — Так вы говорите, — спросил Трибуле, — что кто-то может мне рассказать, что с Жилет? — Вы все увидите, — ответил Рагастен. Дальше они шли молча и дошли до улицы Сен-Дени. Ворота во двор были отперты. Рагастен побледнел и бросился к подъезду: он был тоже открыт! — Боже! — воскликнул он. — Тут случилась какая-то беда! — Он кинулся на лестницу и с тревогой стал звать: — Беатриче! Беатриче! — Я здесь! — откликнулась Беатриче. Она появилась на лестничной площадке точно так же, как недавно перед королем. Рагастен с облегченьем вздохнул. Манфред и Трибуле, ничего не понимая, пошли вслед за ним. Все вместе вошли в ту залу, где побывал Франциск I. — Дорогая моя, — сказал Рагастен, — познакомьтесь с господином Флёриалем и господином Манфредом. Беатриче долго, внимательно посмотрела на юношу, потом перевела страстно вопрошающий взгляд на шевалье. Рагастен печально покачал головой. «Это наш сын?» — спрашивал материнский взгляд. «Нет», — отвечал жест отца, и глаза Беатриче наполнились слезами. Но собственное горе тотчас улеглось в этой великой душе, теперь она думала только о горе Манфреда и Трибуле. Она поняла, зачем их привел Рагастен. — Господа, — сказала она, — я вас уже знаю. Вы, господин Флёриаль — самый лучший, самый заботливый из отцов… А о вас, господин Манфред, мне много рассказывали, почти что не зная вас… — Сударыня… — невнятно выговорил Трибуле, оглядываясь, словно ожидая увидеть сейчас Жилет. Что же до Манфреда — юноша, бестрепетно и беззаботно стоявший под дулами королевских аркебуз, трепетал и готов был лишиться чувств. — Господа, — сказала Беатриче, — будьте отважны, будьте тверды, будьте, словом, мужчинами. У меня для вас печальная весть… — Жилет?! — воскликнул Рагастен. — Ее похитили. — Жилет была здесь! — вскричал Трибуле. — А вы разве не знали? — Увы! — сказал Рагастен. — Я хотел устроить им сюрприз. — Сударыня! Сударыня! — вскричал наконец и Манфред. — Заклинаю вас, расскажите! Может быть, мы еще успеем ее нагнать… Когда это случилось? — Около половины двенадцатого — стало быть, часа два назад. — Вот почему двери отперты! — воскликнул Рагастен. — Но кто же это? Кто здесь был? — А кому здесь и быть, — возгласил Трибуле, и глаза его загорелись мрачным огнем, — как не тому бандиту, что рыщет за женщинами по ночам, как не тому подлецу, которого власть и высокий сан укрывают от мщения множества братьев, отцов, женихов! Кому, как не французскому королю! — Да, это он и приходил сюда, — сказала Беатриче. И в нескольких кратких словах, но ни единой подробности не забыв, она пересказала ту сцену, за которой мы наблюдали в предыдущей главе. — Будем надеяться! — заключила рассказ Беатриче. — Король говорил, как настоящий отец. Может быть, нечего и опасаться. — Нет, сударыня! — воскликнул Трибуле. — Вы не знаете его так, как я. Это лицемер, умеющий нацепить любую личину, жестокий еще более от того, что считает себя безнаказанным, упорный в каждой своей новой страсти. Он способен на самые страшные преступления. На самом деле он не уверен, что Жилет его дочь. Но и будь у него самые неопровержимые доказательства — он, по-моему, был бы способен переступить через них! Манфред судорожно сжал кулаки. Трибуле меж тем уже закутался в плащ. — Простите меня, сударыня, что я так вдруг ухожу, — сказал он. — Я хотел бы узнать, где и как вы нашли мою деточку. Еще больше хотел бы дать вам понять, какая признательность переполняет мое сердце. Но с каждой секундой опасность становится все страшней. — Куда ты так бежишь? — негромко спросил Манфред, впервые говоря «ты» человеку, которого называл отцом Жилет. — В Лувр, сынок, — ответил Трибуле. — Я с тобой. Вдвоем мы убьем тирана… — Нет-нет-нет! — поспешно возразил Трибуле. — Тут нужна не сила, а хитрость. А хитрость — это уж мое оружие. Когда придет время, я позову на помощь тебя. — Господин Флёриаль прав, — сказал Рагастен и схватил юношу за руку. — И я ничего не могу сделать! — простонал Манфред. — Хоть об стенку головой! — До свиданья! — сказал Трибуле. — Этот дом будет нашим сборным местом. Манфред, — продолжал он, видя, что юноша все-таки хочет идти за ним, — тебе надобно оставаться тут. Если со мной что случится, а больше никого не будет — что станет с ней? Я ей отец, мое право пойти первым. Я велю тебе оставаться! Трибуле бегом отправился в Лувр к одной дверце, выходившей на берег Сены. Добежав, он вдруг остановился. Перед той самой дверцей он разглядел дорожный экипаж. Вокруг него суетились какие-то тени. Трибуле так и замер: появилась Жилет! Ее вела или, верней, волокла, какая-то женщина. Шут увидел, как они сели в экипаж, занавески которого тотчас же опустились. Какой-то голос приказал: — На Фонтенбло! Трибуле узнал этот голос: то был король! Затем в дверном проеме шут и увидел его. |