Онлайн книга «Версаль. Мечта короля»
|
– Мы невероятно рискуем! – крикнул ей герцог Кассельский. – А если бы эти послания перехватили? Или, хуже того, расшифровали? – Их и расшифровали, – спокойно ответила Беатриса. – Значит, им известно, где мы собираемся? – испугался Монкур. – Взломанный шифр оказался нам только на руку. Я усмотрела в этом отличную возможность сбить королевских ищеек со следа. Я написала новое послание и позаботилась, чтобы его нашли. Там говорится о встрече… на окраине Парижа. Так что здесь нам ничто не угрожает. Шевалье, стоявший в задних рядах, хватил кулаком по скамье. – Черт побери, кузина, что вы тут делаете?! – крикнул он. Шевалье ждал ответа, но Беатриса лишь холодно, с вызовом, посмотрела на него и продолжала свою речь: – Мы принадлежим к различным религиозным конфессиям, однако все мы молимся у одного алтаря. У алтаря Франции, которая не желает умирать. Мы молимся об избавлении нас от тирана Людовика и о возрождении страны. Франция должна восстать из пепла. – Взгляд Беатрисы задержался на каждом из собравшихся. – Наступил знаменательный момент. Король болен. Его сжигает лихорадка. Мы сейчас должны думать о своем будущем. Я привезла вам радостное известие. Мы не одиноки. У нас есть богатые, влиятельные друзья; в том числе и среди придворных. За границей внимательно наблюдают за развитием событий, и все, кто на нашей стороне, готовы нам помочь. Беатриса достала бумагу, которая была зашита в рукав присланного ей платья. – Голландская республика выражает нам свою поддержку. Вильгельм Оранский вскоре станет правителем Нидерландов, главнокомандующим армией и адмиралом флота. В этом послании он клянется поддерживать тех, кто выступит против Людовика. И поддержка эта не будет лишь словесной. Нас поддержат деньгами, материальными средствами и действиями, включая военные. – С меня достаточно, – заявил Шевалье. – Благодарю за спектакль марионеток. – Шевалье де Лоррен! – сурово окликнула его Беатриса. – Я понимаю ваше недоумение. Такой вы меня никогда не видели. У вас нет ни малейшего представления о том, кем в действительности я являюсь. Но вы находитесь здесь не случайно. Для вас это судьбоносный момент, обещающий стремительный взлет. Однако это не произойдет само собой. Вы тоже должны потрудиться. Отправляйтесь в Париж. У вас там есть сторонники, и немало. Соберите их. Шевалье посмотрел на собравшихся, потом снова на Беатрису: – Я начинаю сомневаться в наших родственных связях. Беатриса устремила взгляд к сгнившим балкам свода, олицетворявшим небеса. – Франция возродится. Версаль станет позабытой прихотью, мечтой больного короля. Разобщенность нас погубит, тогда как в единстве для нас не будет ничего невозможного. Да здравствует аристократическая республика! Да здравствуют истинные наследники Франции! Фабьен гнал лошадь по извилистой дороге, приближаясь к южным предместьям Парижа. Его сопровождали два мушкетера. Затем он резко свернул на заросшее поле и остановился. Неподалеку стоял заброшенный монастырь, стены которого густо обвивал плющ. Фабьен спешился, приказав мушкетерам ничем не выдавать своего присутствия и быть наготове. Крадучись, глава королевской полиции подошел к двери и заглянул внутрь, готовый накрыть заговорщиков, чье послание ему принесла бдительная Лорена. Внутри было пусто. Рассерженный Фабьен поспешил обратно. – Кто-то вздумал нас дурачить! Слуга ввел Жака в спальню короля. Садовник щурился, чувствуя себя весьма неловко. Прежде чем отважиться взглянуть на изможденное, вспотевшее лицо короля, Жак вопросительно посмотрел на Бонтана и Клодину, ожидая подсказок. – Сам с королем не заговаривай, – посоветовал ему Бонтан. – Жди, когда король к тебе обратится. Жак понимающе кивнул. Их разговор разбудил короля. Он шевельнулся и открыл глаза. – Подойди ближе, – велел он Жаку. – Ваше величество, ваши доктора запретили подходить к вам близко, – напомнил королю Бонтан. – Скажи, ты боишься приблизиться к своему королю? – спросил у Жака Людовик. – А смерти ты боишься? – Нет, ваше величество, смерти я не боюсь. Видел ее на полях сражений. Для меня в ней нет ничего загадочного. – Подойди ближе, не бойся, – велел король. Жак приблизился к королевской постели. Король с усилием проглотил скопившуюся слюну. – Расскажи мне о моем отце, – попросил Людовик. – Я знаю, что твоя мать была его кормилицей. Это было еще до твоего рождения. Получается, мы с тобой – молочные братья? Жак кивнул. – Давай, рассказывай. Жак снова кивнул и начал: – Однажды к нашим берегам прибыл посланник из далекой Японии. Он привез вашему отцу китайскую книгу и сказал, что в императорской армии эту книгу читает каждый самурай. Написал ее человек, которого звали Учитель Сунь. Книга называлась «Искусство войны». Насколько я знаю, ваш отец ее не читал, но один из его министров прочел и взял оттуда… то ли изречение, то ли правило действия. «Кажись слабым, когда силен, и сильным, когда слаб». – Отец никогда не рассказывал мне про эту книгу. – Быть может, собирался, но случая не представилось. – Ты сражался ради моего отца. Убивал его врагов. Может наступить такой день, когда я попрошу тебя сделать то же самое для меня. Они оба улыбнулись. – А теперь, ваше величество, вам надо отдохнуть, – сказал Жак. Людовик снова попытался улыбнуться, но его лицо исказилось от боли. – Ты смеешь приказывать своему королю? – Ради его защиты – да, ваше величество. Людовик повернулся на бок. – Во всем мире я доверяю только четверым. Первому камергеру Бонтану. Фабьену Маршалю, который возглавляет мою полицию. Другу детства Рогану. И тебе. – Король закашлялся. – Мои враги совсем близко. – Да, ваше величество. – Они наблюдают за мной. За моими родными, друзьями, министрами и сторонниками. Людовик жестом велел садовнику наклониться ближе: – Но за тобой они не наблюдают. Короля вновь одолел приступ кашля. Людовик кашлял громко, натужно. Бонтан выпроводил садовника и поторопился позвать священника. Аббат Боссюэ перекрестил Людовику лоб и шепотом прочел молитву таинства соборования. Людовик пытался отвернуться от священника. Прикосновения Боссюэ обжигали, как адский пламень, а его слова горячими углями застревали в ушах короля. Людовик хотел приказать священнику уйти, однако жар в теле был столь силен, что не позволял говорить. «Уходи! – мысленно кричал священнику король. – Убирайся! Я весь горю!» Потом над ним вспыхнула радуга, изогнулась разноцветной дугой, окрасив воздух в живые, яркие цвета. Людовик сел на постели. Превозмогая боль, он потянулся к радуге, черпая утешение в ее переливчатых красках. Неожиданно возле постели появилась нимфа, восседавшая на бледно-зеленом коне. Ее доспехи блестели, как зеркало, и в них отражалось лицо короля. В руке нимфа держала большой меч. Она улыбнулась Людовику, обнажив острые, как у волка, покрытые кровью зубы. |