Онлайн книга «Грех»
|
Вялый ткнулся ему чуть ли не в затылок: он шёл так упрямо, словно взял след и оставлять скорую добычу не собирался. – Это ещё зачем? – спросил Вялый. – Затем, – ответил Сержант. Выстрелы раздавались совсем близко, и было от этого жутко на душе. Сейчас, вот сейчас же, где-то в упор окажутся люди, которые захотят тебя убить, а тебе нужно будет убить их. Бойцы озирались неустанно. Стреляли, впрочем, больше всего с базы, подумал Сержант, присев, когда затарахтело особенно упрямо. И брали высоко. – Сержант, ты что молчишь? – не унимался озлобленный Вялый. – Мне кажется, что стреляют только с нашей стороны, – сказал Сержант. Вялый прислушался. – И чего? – спросил. – А то, что они больше распугивают, чем перестреливаются. Может, там, в лесу, и нет чехов. И чем больше мы будем лезть к базе… – Сержант набрал воздуха, куда-то всё время пропадающего, – тем больше у нас шансов… чтобы нас свои застрелили. Ты понял? И ещё сейчас начнутся наши растяжки. И мы на них можем подорваться, – он объяснял всё как ребёнку. Вялый смотрел недоверчиво. – И чего? – ещё раз спросил Вялый. – Наблюдайте, наблюдайте, парни, – сказал Сержант оглядывающимся на них бойцам. – А то вылезут откуда… – и только после этого посмотрел на Вялого: – Мы пойдём к дороге. У дороги нет растяжек. И оттуда можно базу хорошо рассмотреть. Если они нас первые не увидят. Они двинулись наискосок, в сторону от базы: туда, где шла дорога. …Перелесок кончился, началась открытая местность. Присели, переводя дух. Вслушивались в стрельбу. Отсюда опять было неясно, как стреляют, кто, в какую сторону. «Рации бы сейчас… Носимся тут…» – подумал Сержант печально, покосился на Витьку, и, показалось, тот понял его взгляд, отвернулся. Сержант достал бинокль и стал смотреть на видную уже дорогу. «„Козелок“ наш, наверное, проехал недавно…» «Вот если добраться до того поворота налево, – понимал Сержант, – нам будет видно базу. Можно лёжа на насыпи рассмотреть всё. Только если кто-то поедет по дороге… Будет глупо. Никуда не убежишь». «Вдвоём пойдём, – решил Сержант. – С Вялым? Кряжа бы взять, но у него гранатомёт. Он отсюда граником любую машину жахнет… А Вялый сразу в штыковую бросится… Ну, не Рыжего же брать. И Витьку не возьму. А Самара ещё молодой». – Пошли, Вялый, – сказал. – Пацаны, прикроете, если что… Кряж, ты за старшего. К дороге можно было бы доползти, но это уж совсем унизительным показалось. И они побежали, сгибаясь и хватая воздух сильными руками. «Какая дурь, – думал Сержант. – Бежим, как… Как дураки… Сейчас подбежим к дороге, и нам навстречу… черти эти… на машине… „Куда спешите, солдатики?“ – спросят. И мы развернёмся и побежим обратно…» По камням и рытвинам, чуть ноги не поломав, добрались… Перебежали через дорогу, по которой ещё вчера ехали такие свободные, спокойные, локти наружу, потные морды улыбались… Вот и след от колёс, пыльный… Скатились на задницах по насыпи. Поползли к повороту. «Ну что, база… Как ты там, база?.. – думал Сержант, прислушиваясь. – Сейчас глянем, а там чёрный флаг висит…» «Что же это творится в моей стране, – подумал ещё мельком. – Почему я ползаю по ней… а не хожу…» База вот. Стоит углом, боком. Два смурых этажа, мешки в окнах. Ничего не видно. Никто её, по крайней мере, не штурмует. Лестницы не стоят приставные, не лезут по ним. Сержант долго вглядывался, прищуриваясь, глупо надеясь, что увидит чью-то руку, махнувшую из бойницы, или даже лицо, и всё сразу станет ясно. Потом взял бинокль, приник надбровными дугами. База была непроницаема. – Чего там? – не выдержал ожидания Вялый. – Ничего, – ответил Сержант и передал Вялому бинокль: тот всё равно не поверил бы, что – ничего. Вялый смотрел долго, и Сержант начал от этого уставать: надо было возвращаться в перелесок и снова думать, как быть. Пить охота. Достал фляжку, глотнул. Вялый пополз куда-то. Сержант хмуро смотрел ему вслед, не окликая. Насыпав себе пыли на чёрный берет, Вялый высунулся высоко, но смотрел уже не на базу, а куда-то в сторону. Опять, злобная, началась стрельба – палили с другой, не видимой им стороны базы. С этой и некуда было стрелять, кроме как по дороге и по деревьям. От базы до перелеска лежало метров триста пустоты и песка, и всё это хорошо простреливалось. Зато с оборотной стороны базы были холмы и ещё какие-то брошенные постройки, вроде конюшен или коровника. Там есть где укрыться бородатым. – Я «козелок» вижу, – сказал Вялый, вернувшись: рожа грязная, но сухая, не потная – Сержант подивился на это. – Где? – За постройками торчит. Они объездной дорогой туда подъехали, видно. Мимо базы не проезжали. А то их наши могли бы обстрелять… «С одной стороны, „козелок“ нам нужен: там рация, – размышлял Сержант. – С другой, у бородатых уже есть рации наши… И волну они знают. Они ведь разоружили пацанов, что ехали нам на смену… Или убили уже… Не будем об этом, не надо. Никого не убили. Все живы… О чём я?» – Вялый, зачем нам этот «козелок»? – спросил Сержант вслух, чтоб не думать. – Да тебе вообще ни хера не надо, – ответил Вялый, слизывая белую пыль с губ. – Мне не надо. Надо тебе. Вот я советуюсь: зачем? – Там рация. – Я уже подумал. Чехи на ней уже сидят наверняка, на нашей волне. Что мы скажем в эту рацию: привет, братки, мы в лесу? Возьмите нас кто-нибудь! – Лучше здесь в пыли сидеть? – спросил Вялый. – Без жратвы? Сержант молчал недолго. – В лес пойдём, – сказал. – А вечером – к постройкам. Когда стемнеет. Сержант лежал на траве. Всё тело томилось и ныло от неизбывного ощущения, что в этом лесу водятся другие человеческие звери и они могут прийти сюда. Но прятаться было негде. И думать не о чем. Потому что любая мысль приводила к тому, что сегодня могут убить… Как всё-таки это… глупо. Оказалось, что только так всё и выглядит – глупо: когда подступило к самой глотке. Сержант вспомнил, как он позвонил матери, приехав сюда. Мать даже не знала, что он здесь: он ей не сказал, уезжая, обманул. И тут услышал её голос в трубке: – Я убью тебя, сынок, что ж ты делаешь! – сказала мать. Сержант даже улыбнулся тогда: настолько нелепо, настолько беззлобно и оттого ещё более жалостно прозвучали эти слова её. |