Онлайн книга «Громкое дело»
Анника была совершенно невыносима в качестве жены. Так, например, не рассказала Томасу, что ей известно о его отношениях с Софией Гренборг, просто мстила ему месяцами, не объясняя причины. Томас, конечно, ничего не понимал. И в конце концов, естественно, ушел, оставив ее. Или, пожалуй, ее беспокойство имело отношение к их самой первой с Халениусом встрече, когда она и Томас еще жили на вилле в Юрсхольме? – У тебя же был старый «вольво», не так ли? – спросил Джимми Халениус тогда. – Сто сорок четвертой модели, темно-синий, ужасно ржавый? Анника все еще помнила, как волна крови пробежала через все ее тело и достигла лица – откуда он мог знать? Она по-прежнему находилась под впечатлением того случая, он же был статс-секретарем министерства юстиции, самым близким к министру человеком. Она ответила, что у ее парня была такая машина и она продала «вольво» для него. – Ну, ты молодец, – сказал тогда Халениус, – похоже, здорово умеешь сбывать автомобили. Никто не понимает, как тебе удалось получить пять тысяч за эту гору металлолома. Она закрыла глаза и вспомнила свой ответ. Свен не мог продать ее сам, поскольку умер. Когда он позвонил в дверь, она вздрогнула как от удара. Поспешила в прихожую и открыла, одновременно заметив, какой у нее беспорядок. Джимми Халениус переступил порог и сразу же споткнулся о ее ботинки. Анника включила свет, убрала волосы со лба, пнула свою уличную обувь в направлении двери в ванную и подняла с пола куртку. – А где Двойной Хассе? – спросила она. – Они не захотели уезжать от печенюшек, – ответил Халениус и поставил свой уродливый портфель на пол. – Тебе никто не звонил? Она повернулась к нему спиной, повесила куртку на крючок и покачала головой. – Дети дома? – Они придут около пяти. В это время я обычно возвращаюсь с работы. Они же не знают, что я дома. – Ты не рассказала? Анника обернулась и посмотрела на статс-секретаря. Он снял куртку и потянулся за вешалкой, значит, относился к тем, кто использовал вешалки для уличной одежды. Анника не верила в это. Она покачала головой снова. Он стоял перед ней, и сейчас до нее дошло, насколько он маленький. Всего на дециметр выше ее самой, а Томас обычно называл ее пигмеем. – Хорошо, что ты ничего пока не сказала, но тебе придется рассказать. Информация появится в средствах массовой информации сегодня вечером или, самое позднее, рано утром, а они должны услышать это от тебя. Анника на несколько секунд закрыла глаза руками. Ее ладони пахли солью. Голос звучал глухо, когда она заговорила. – Что я должна сказать? – спросила она. – Их папа пленник в Африке? Она убрала руки от лица. Халениус стоял на том же месте. – Да, – ответил он. – Не вдавайся в подробности, не рассказывай никаких деталей о том, где они исчезли, как давно, кто стоит за этим. Можешь сказать, что некая группа людей захватила их в плен. Именно так говорит мужчина на видео, а его покажут по телевидению. – Повтори, что он сказал? – Что «Фикх Джихад» взял семь делегатов ЕС в заложники с целью наказать западный мир за его декадентство, примерно так. И еще немного о том, что Аллах велик. – «Фикх Джихад»? – Никто ничего не знает об этой группе, согласно полученным к настоящему времени данным. «Фикх» – мусульманская доктрина о правилах поведения, толкование Корана и все такое. «Джихад», конечно, известное тебе понятие. – Священная война. – Да, или просто «борьба» или «стремление», но здесь, по нашему мнению, оба слова используются не в буквальном смысле. Они имеют некое символическое значение. Есть пара вопросов, которые я хотел бы прояснить с тобой как можно быстрее. Может, мы пройдем в комнату и сядем? Анника почувствовала, как у нее покраснели щеки – она действительно была плохой хозяйкой. – Да, конечно, само собой. – И Анника показала рукой в сторону гостиной. – Хочешь кофе или чего-нибудь еще? – Нет, спасибо. Он посмотрел на свои наручные часы. – Домой испанцу позвонили час и десять минут назад. А как раз перед уходом с работы я узнал, что с близкими француза тоже связались. Вышли на мобильный его супруги. Он сказал «с работы», а не «из министерства». – У нас не особенно много времени. Тебе могут позвонить когда угодно. Комната закачалась у нее перед глазами. Она скосилась на свой мобильный телефон и сглотнула комок в горле. – Что они сказали жене француза? Она была настолько шокирована, что не поняла размер выкупа. И к сожалению, во время разговора сделала одну крупную ошибку. Помимо прочего, пообещала заплатить все сразу, независимо от суммы. Халениус сел в кресло Томаса. – Разве это плохо? – спросила Анника. – Выражать желание к сотрудничеству? Она опустилась в кресло. Не знала, что ей делать с руками. Халениус наклонился к ней и перехватил ее взгляд. – У нас нет никакого опыта по части похищений, – сказал он, – но мы побывали у парней из ФБР, и они учили нас, как вести себя в ситуациях с заложниками. Ханс и Ханс Эрик, собственно, имеют самый большой опыт, если говорить о подобных случаях, но мы не знали, добрались ли они до тебя. Поэтому меня попросили поговорить с тобой. Анника внезапно почувствовала, что замерзает, подтянула колени к подбородку и обхватила ноги руками. – Мы по-прежнему не совсем уверены, о похищении какого типа идет речь, – продолжил Халениус, – но если все это бизнес, а не политика, события обычно развиваются по особому шаблону. Возможно, нас ждут долгие переговоры о выкупе. Ты говоришь по-английски? Анника закашлялась. – Ну да… – Где ты разговаривала главным образом? Ездила куда-то по студенческому обмену, работала за границей, приобрела какой-то особый акцент? – Корреспондент в Нью-Йорке, – сообщила она. – Естественно, – сказал Халениус. Он же видел, что Томас выполнял исследовательское задание в шведском посольстве в течение этих лет. – Говорить на языке похитителей ужасно важно для того, кто ведет переговоры при похищении, – продолжил он, – и лучше также на их диалекте. Любое недопонимание может стать роковым. У тебя дома есть какое-нибудь записывающее оборудование? Она опустила ноги на пол. – Для чего? Для телефона? – Я ничего не нашел в министерстве в такой спешке… Анника по-прежнему сидела, втянув голову в плечи и вдавив подошвы в паркет. – Итак, я должна оставаться дома в моей гостиной и болтать по телефону с похитителями? Такой, значит, план? |