Онлайн книга «Эта прекрасная тайна»
У Бовуара снова закружилась голова. Брат Антуан на хоккейной площадке. Наверное, в роли капитана и центрового. Бовуар тоже играл капитаном и центровым. – Летом некоторые из нас бегают трусцой и занимаются тайцзи. Если хотите, присоединяйтесь к нам после ночной службы. – Так у вас называется первая утренняя? – Пятичасовая. – Монах улыбнулся. – Ваш шеф присутствовал на ней сегодня. Бовуар открыл рот, собираясь сказать что-нибудь резкое, пресечь любые насмешки над Гамашем, но понял, что брат Бернар просто удивлен. Не насмешничает. – Да, он мне говорил, – кивнул Бовуар. – Мы с ним потом беседовали. – Правда? Бовуар прекрасно знал, что шеф сегодня утром говорил в душевой именно с братом Бернаром, а потом они вместе собирали яйца. Брат Бернар и сообщил шефу о расколе среди монахов. У старшего инспектора даже создалось впечатление, что монахи специально искали случай сообщить ему о монастырских делах. И только тут Бовуару пришло в голову, что, вероятно, то же самое произошло и здесь. Чем тут занимался брат Бернар – просто собирал ягодки и случайно натолкнулся на инспектора? Или все же не случайно? Что, если брат Бернар видел, как Бовуар вышел из монастыря со свитком, и последовал за ним? – Ваш шеф хорошо умеет слушать, – заметил брат Бернар. – Из него вышел бы хороший монах. – Он хорошо выглядит в халате, – сказал Бовуар. Брат Бернар рассмеялся: – Я опасался произнести эти слова. – Монах посмотрел на Бовуара, внимательно вгляделся в своего более молодого собеседника. – Мне кажется, вам тоже здесь нравится. «Нравится? – подумал Бовуар. – Нравится. Да кому тут может нравиться?» Он полагал, что монахи с трудом выносят здешнюю жизнь, словно власяницу. Ему и в голову не приходило, что кому-то может нравиться жить в монастыре Сен-Жильбер-антр-ле-Лу. Брат Бернар поднял корзинку с ягодами. Они сделали несколько шагов, прежде чем он заговорил. Слова давались ему с трудом. – Я был удивлен, когда здесь появился кто-то еще. Мы все удивились. Включая и вашего босса, как мне кажется. Кто он? – Его зовут Франкёр. Он старший суперинтендант. – Квебекской полиции? Бовуар кивнул: – Большой начальник. – Ваш папа, – сказал Бернар. – Если допустить, что папа – ублюдок с пистолетом. Брат Бернар прыснул и попытался убрать улыбку. – Вы его не любите? – Годы созерцания обострили ваши чувства, брат Бернар. Бернар опять рассмеялся: – Люди приходят издалека, чтобы услышать мои прозрения. – Секунда – и его улыбка исчезла. – Я, например, знаю: этот ваш Франкёр ненавидит вашего босса. Оба понимали, что и для этого умозаключения не требовалось каких-то выдающихся телепатических способностей. Бовуар не знал, что ответить. Его первым порывом было солгать. Он подумал, что из него получился бы хороший средневековый архитектор. Ему немедленно захотелось отрицать любые проблемы в полиции, скрыть правду. По меньшей мере скрыть масштабы проблем. Но он понимал, что это бесполезно. Брат Бернар, как и все остальные, ясно видел, с каким небрежением отнесся Франкёр к Гамашу на пристани. – Их истории уже несколько лет. Между ними возникли разногласия по поводу одного коллеги. Брат Бернар ничего не сказал. Он просто слушал. Его лицо оставалось спокойным, глаза смотрели внимательно и бесстрастно. Они медленно шли по лесу, под ногами потрескивали ветки и шуршали листья, упавшие на хорошо протоптанную тропу. Солнце пробивалось сквозь деревья, и время от времени было слышно, как пробирается по лесу бурундук или другое дикое существо, как щебечет птица. Бовуар замер на миг, потом пошел дальше. «Почему бы и нет, – подумал он. – Всем известная история, если ты не живешь в монастыре в медвежьем углу». Монахи ничего не знали о том, что было известно любому другому в Квебеке. – Старший инспектор арестовал одного из суперинтендантов Квебекской полиции, хотя Франкёр и другие приказывали ему не делать этого. Арестованного звали Арно. Он в то время носил звание старшего суперинтенданта. На безмятежном лице монаха появились хоть какие-то признаки реакции. Брови чуть приподнялись. Потом вернулись на место. Почти невидимое движение. Почти. – За что он его арестовал? – Убийства. Подстрекательство. Как выяснилось, Арно призывал полицейских в резервациях убивать всех недовольных индейцев. По крайней мере, если кто-то из полиции убивал или забивал до смерти молодых индейцев, Арно не привлекал их к ответственности. От попустительства до активного подстрекательства – один шаг. Чуть ли не спорт такой появился. – Бовуар с трудом говорил о вещах столь позорных, подыскивал обтекаемые выражения. – Пожилая женщина из племени кри попросила Гамаша помочь ей найти пропавшего сына. Тогда-то он и узнал о том, что происходит. – А остальное руководство полиции хотело, чтобы ваш босс помалкивал? Бовуар кивнул: – Они согласились уволить Арно и других полицейских, но скандала не хотели. Не хотели терять доверие общества. Брат Бернар не опустил глаз, но у Бовуара возникло впечатление, что веки у монаха дрогнули. – Старший инспектор Гамаш все равно арестовал Арно, – сказал брат Бернар. – Он не подчинился приказу. – Иного ему и в голову не приходило. Он считал, что матери, отцы, возлюбленные убитых заслуживают ответа. И публичного процесса. И извинения. И он добился своего. Для полиции это стало сплошным кошмаром. Бернар кивнул. Церковь не понаслышке знала о скандалах. Не понаслышке знала об операциях прикрытия. О кошмарах. – И что произошло? – спросил монах. – Арно и остальных осудили. Они отбывают срок – приговорены к пожизненному. – А старший инспектор? Бовуар улыбнулся: – Он по-прежнему старший инспектор. Но никогда не станет суперинтендантом. И знает это. – Но его не уволили. – Не могли уволить. Еще до этого он стал одним из самых уважаемых офицеров в Квебекской полиции. После процесса большие боссы его возненавидели, но младшие сотрудники и рядовые его обожают. Он вернул им чувство гордости. И по иронии судьбы доверие общества. Франкёр не мог его уволить. Но очень хотел. Они с Арно дружили. Были близки. Брат Бернар помедлил, прежде чем спросить: – Так Франкёр знал, чем занимается его друг? Они ведь оба ходили в суперинтендантах. – Доказательств Гамаш не нашел. – Но пытался? – Он хотел вырезать гнойник, – сказал Бовуар. |