Онлайн книга «Два билета в никогда»
|
Вересень с легким сомнением взглянул на окоченевшие ступни главы корпорации: – Это меняет дело. – Что вы хотите этим сказать? – Вырисовался мотив. Причем довольно убедительный. Он должен был это сделать еще пятнадцать минут назад, сразу же, как увидел труп. Несмотря на раннее утро Нового года. В котором никто не готов получать дурные вести. И меньше всего – непосредственный вересневский начальник – старший советник юстиции Николай Иванович Балмасов. В записной книжке Вересня имелся его мобильный, по которому Боря и звонил-то всего несколько раз в жизни, в самых крайних случаях. Сейчас был именно такой случай – крайний. – Минуту, – бросил Вересень Карине Габитовне, прежде чем отойти от нее. А затем достал мобильник, нашел номер Балмасова и, вздохнув, нажал на кнопку вызова. Старший советник юстиции отозвался после пятого гудка. Голос у него был сонный и хриплый и не предвещал звонившему ничего хорошего: – Слушаю. Ну? Порядком струхнув, Боря пролепетал в трубку: – С Новым годом, Николай Иванович. – Кто это? – Вересень. – А-а, ну привет, Боря. Ты хоть на часы иногда смотришь? На календарь? Первое января как-никак. Отдыхал бы. – Я смотрю на труп. – Что? – В данный конкретный момент я смотрю на труп. У нас убийство, Николай Иванович. На другом конце провода повисла секундная тишина, после чего Балмасов произнес уже своим обычным «рабочим» голосом: – Умеешь ты… поздравить с праздничком. Откуда труп? – Область. – Ты еще в Выборге, что ли? – Нет. В Выборге я все закончил. – А в области начал? По ходу пьесы? Балмасов пробормотал что-то нечленораздельное, вроде «свинья болото всегда найдет», и Вересень решил было обидеться, но в последний момент передумал. – Не понял вас? – Я говорю, область – не наша юрисдикция. Где ты застрял? В Бориных глазах замелькали синие указатели с трассы – Пионерское, Красная Долина, Краснофлотское. Все они были залеплены снегом, к тому же снег повалил и в «Приятном знакомстве». Небольшая утренняя передышка кончилась. – Это район Краснофлотского. Место называется «Приятное знакомство». – Тем более не наша, – обрадовался Балмасов. – Если уж тебе производственная вожжа под хвост попала, свяжись с местными. Их труп – пусть сами и разгребают. – Да тут не просто труп, – выдохнул Вересень и тут же поправился: – Не простой труп. Некто Новикова Белла Романовна. Глава крупной корпорации. Застрелена в собственном поместье. Хорошо бы следственную группу сюда направить. – Боря, голубчик… У вас как там с погодой, под Краснофлотским? – Завалило, – коротко отрапортовал Вересень. – Вот и у нас… Валит до сих пор. – А вертолетом? Не рядовой же случай, Николай Иванович! Не бытовуха какая-нибудь. – А борт номер один тебе не подогнать? Сказав это, Балмасов снова надолго замолчал. Молчал и Вересень. – Ты здесь еще, Боря? – наконец пробубнил старший советник. – Да. – Труп точно криминальный? – Стопроцентно. Огнестрел. – Еще раз… Как зовут потерпевшую? – Новикова. Белла Романовна. – Сделаем так. Я наведу справки. Свяжусь с областными. Если получится – следственная группа прибудет. – «Приятное знакомство», – снова повторил Вересень. – Они должны знать. – А ты там действуй по обстоятельствам. Опроси свидетелей, пока суть да дело. Ну, не мне тебя учить… И будь на связи. – Понял вас, Николай Иванович. Жду. Вересень уже готов был отключиться, когда услышал вопрос, который ему уже задавали: – Ты-то как там оказался? Он ответил так же, как уже отвечал: – Случайно. – Ну-ну… Все последнюю минуту разговора со старшим советником юстиции Вересень наблюдал, как к нему приближается группа из трех человек. Мужчина, выскочивший из дверей дома первым, бежал по целине, не разбирая дороги, то и дело пригибаясь и увязая в снегу. Когда он приблизился на достаточное расстояние, следователь сразу же узнал его. Саша. Тот самый парень, с которым они проехали вчера остаток пути до «Приятного знакомства». Знакомство с ним тоже оказалось приятным, а его спутники-испанцы выглядели милыми людьми. Кроме того, после неожиданного демарша дурацкого парня Саша обещал найти Мандарина и присмотреть за ним. – Мама! – крикнул он, подбегая. – Что случилось, мама?! Мама?.. Вересень удивился. Саше не набегало и тридцати, Белле Романовне сегодня должно было исполниться семьдесят. Выходит, он сын покойной? А выглядит как внук. Вересень попытался удержать Сашу на ближних подступах к телу и даже сделал рукой предупреждающий знак, но тот лишь оттолкнул следователя. И как подкошенный рухнул на колени перед мертвой Беллой Романовной. – Не советую вам трогать что-либо на месте преступления… Вересневское воззвание повисло в пустоте. Бессильный повлиять на ситуацию, Боря лишь молча наблюдал, как парень, сорвав с себя свитер, кутает ноги матери и то и дело бессвязно выкрикивает: – Ей же холодно! Сделайте что-нибудь! Мама. Мама? – Сделайте что-нибудь, – шепотом повторил Сашины слова Вересень, обращаясь к Карине Габитовне. – Отведите его. – Сами и отводите, – отбрила Борю этническая румынка. – Вы ведь теперь у нас главный. Вы всем рулите. – Место преступления хотелось бы сохранить в неприкосновенности. – Да? – Добрашку с сомнением посмотрела на все усиливающийся снегопад. – Думаю, это вряд ли получится. Вересень и сам понимал, что сыскать концы в при таком погодном раскладе будет чрезвычайно трудно. А о следах, которые гипотетически мог оставить преступник, придется забыть навсегда. Если они и были изначально, то теперь погребены под снегом. Окончательно и бесповоротно. Второй подошедший к ним мужчина оказался похож на сына гораздо больше, чем Саша. Ему было около сорока или слегка за сорок: худощавый брюнет с приятным, незапоминающимся лицом. Очевидно, он так и не понял до конца, что именно произошло, и потому выглядел спокойным. Более спокойным, чем того требовали обстоятельства. – Что здесь происходит, Карина? Ваш бородатый несет какие-то глупости… А вот голос Вересень запомнил сразу и впоследствии не спутал бы его ни с каким другим. Глубокий, казалось, проникающий в душу, и в то же время – мягкий баритон. Такими голосами говорили старые актеры академических театров, застать которых Вересню не удалось. Зато теперь он мог в полной мере насладиться неподражаемой русской школой актерского мастерства, восходящей корнями к Качалову, Тарханову, Кторову и Плятту. |