Онлайн книга «Падший»
С одной стороны, удавлю малефика без малейших душевных терзаний, с другой — откровенничать со мной у него нет никакого резона, а кухня для допросов с пристрастием не годилась однозначно. Кровь потом не отмыть, да и соседи всполошатся. Нехорошо. Парень вдруг содрогнулся всем телом и выплюнул изо рта обмусоленные салфетки, но я вовремя приложил его ребром ладони по шее. Переполошить округу пронзительным воплем у ловкача не вышло; он сумел выдавить из себя лишь сиплый хрип, и я без промедления хлопком ладоней по ушам отправил его в забытье. Засунув трофейный пистолет сзади за ремень брюк, я взял со стола ключи и отпер один из стальных браслетов. Весил худощавый взломщик на удивление немало, но перенести его в подвал проблемой не стало. Попросту ухватил за ноги и уволок вниз. Затылком бедолага пересчитал все ступени, благо их оказалось не больше десяти. Вновь сковав руки пленника, я подвесил его на вбитый в стену крюк, запалил керосиновую лампу и нахмурился. Лицо было знакомым. Кинооператор! Тот самый хлыщ из Нового Света, что снимал гостей на вчерашнем приеме! Но какого черта он вломился ко мне?! Что он тут позабыл? С лестницы донесся звук шагов, но я сразу узнал стук подкованных ботинок и обернулся без всякой опаски. И точно — на верхней ступеньке замер лепрекон. Альбинос с отвращением оглядел пыльный подвал, выругался: — Драть, дыра! — и ушел наверх, тут же сунулся обратно и добавил: — Извращенец! Я вытянул из-за пояса пистолет, и лепрекона словно ветром сдуло. Хотя коротышка сейчас был кругом прав: владелец дома завалил подвал всяческим барахлом, а подвешивание людей на крюки редко когда идет рука об руку с душевным здоровьем. Некоторое время я смотрел на слегка подрагивавшие пальцы вытянутой перед собой руки и, решив успокоиться, уселся на массивный деревянный сундук. Похлопал его по обитому ржавыми железными полосами боку и усмехнулся. Даже если не успею избавиться от тела этой ночью, труп можно упрятать в этого монстра. Не хотелось бы, но ее величество необходимость мало когда принимает в расчет наши желания. Не став раньше времени накручивать себя дурными предчувствиями, я вытянул из-за пояса пистолет и взвесил его в руке. Рукоять с деревянными накладками и фирменным кольтовским ромбом лежала в ладони довольно удобно, на рамке обнаружилось клеймо: «Армия объединенных колоний». Правительственная модель? Серьезно. Кинооператор вдруг промычал что-то нечленораздельное и засучил ногами по полу, пытаясь отыскать опору и уменьшить нагрузку на запястья. Я на всякий случай взял его на прицел. — Не дури, — прохрипел парень, шумно вздохнул и добавил: — Потайной карман в куртке, левая пола. Меня такое начало немало удивило, но с места я не двинулся, лишь спросил: — И что там? — Посмотри и увидишь. — Что-то не хочется, — отказался я, не желая идти на поводу у малефика. Парень сплюнул кровью и повторил просьбу: — Просто посмотри. Я негромко рассмеялся: — Слышал, что малефики упертые, но не до такой же степени! — Малефики? Я не малефик! С чего ты взял? — Ну… — протянул я. — Ты слишком шустрый для нормального человека. Нет? — Я сиятельный, болван! — выругался кинооператор. — Это мой талант! — А я незаконнорожденный наследник престола, — ответил я с нескрываемым сарказмом и повернулся в профиль. — Посмотри, разве не похож? Похож! А ты на сиятельного — нет. — Ты о глазах? — устало обвис на цепочке наручников взломщик. — Это стеклянные линзы для маскировки. — Да ладно! — Проверь. Безмерно удивленный столь абсурдным заявлением, я поднялся с сундука, подступил к пленнику и упер ствол кольта ему под челюсть. — Дернешься, вышибу мозги. — Осторожно, легкий спуск… — Тогда не моргай! — потребовал я, пальцами залез в чужой глаз и к своему немалому удивлению ощутил упругость стекла. Подцепил, потянул, и прилипшая к глазному яблоку линза с темным кружком посередине осталась у меня в руке. Сам зрачок пленника оказался бесцветно-серым. Надо же, и в самом деле сиятельный… Кинооператор зашипел от боли и заморгал, из глаз его потекли слезы. Не отводя от взломщика пистолет, я отступил, присмотрелся к стекляшке и покачал головой. — Никогда ни о чем подобном не слышал, — сказал, ставя линзу на крышку сундука. — Не раздави! — А тебе не об этом волноваться стоит, — усмехнулся я. — Об этом тебе волноваться как раз уже не стоит! — Брось! — скривился парень. — Потайной карман, открой его! — Какой настырный убийца! — Я не убийца! — Целился мне в затылок! — Ты просто слишком тихо спустился вниз! Я не успел выбраться из кухни! — И что ты позабыл на моей кухне, любезный? Кинооператор тяжело вздохнул и повторил: — Потайной карман. Слева. — Выбить бы из тебя дурь, — хмыкнул я, потирая ушибленный пинком бок, — да времени жалко. Я вновь упер ствол под нижнюю челюсть парня, заставив того приподняться на цыпочки, свободной рукой расстегнул брезентовую куртку и принялся прощупывать левую полу. Вскоре пальцы наткнулись на клапан потайного кармана, в нем оказалась картонная карточка. Отошел с ней к свету и не поверил собственным глазам. Надпись на карточке гласила: «Колониальное детективное агентство Пинкертона». Выписано удостоверение личности было на имя некоего Томаса Элиота Смита. — Томас Смит? — с сомнением уточнил я. — Он самый! — подтвердил кинооператор и потребовал: — А теперь, будь добр, отцепи меня. Немедленно! Я вновь заткнул кольт за ремень штанов, но освобождать пленника и не подумал. — Томас Элиот Смит, — издевательски неторопливо произнес я, лихорадочно обдумывая ситуацию, — возможно, в Новом Свете частные сыщики и могут вламываться в чужие дома, но у нас, в метрополии, за такое сажают в тюрьму. — Да что вы говорите? — оскалился в ответ детектив. — А как насчет проникновения в дом Максвелла? Что полагается за это? — И он быстро предупредил: — Учтите, я работаю не один, если со мной что-то случится, об этом немедленно станет известно местной полиции. А у нее и без того хватает к вам вопросов, не так ли, господин Шатунов? Взгляд одного темного и одного светлого глаза изрядно нервировал, поэтому я подошел к сыщику и выдернул вторую стеклянную линзу. — Какого дьявола?! — взвыл тот. — Помолчите, — потребовал я. — Мне надо подумать. — Отцепите меня и думайте сколько угодно! |