Книга Опасное наследство, страница 86 – Кен Фоллетт

Хью пришел в ужас.

– Но ведь это настоящее убийство! – воскликнул он.

– Вот именно.

– А ваш президент знает об этом?

– Знает. Но Миранда у него в любимчиках.

– А ваше семейство…

– Раньше мы пытались как-то бороться, но теперь заняты только тем, как бы не потерять власть в своей собственной провинции.

Хью был потрясен, что его семья и его банк финансировали все эти ужасы, но решил гневное возмущение оставить на потом, а пока что трезво оценить ситуацию. Статья была как раз из тех, что охотно печатали в «Таймс». О ней заговорят на всех углах, в редакцию потекут письма возмущенных читателей, в парламенте зазвучат гневные речи. Многие предприниматели, особенно из методистов, серьезно задумаются над тем, продолжать ли им иметь дела с Пиластерами. Для банка это очень плохо.

«А мне что с того? – подумал Хью. – Банк и со мной обошелся скверно, поэтому я его и покидаю». Но все же он не мог не вмешаться. Несмотря ни на что, он пока что остается сотрудником банка, он собирается получить жалованье в конце месяца, и до тех пор он должен защищать интересы Пиластеров. Нужно определенно что-то сделать.

Чего добивается Тонио? Если он показал Хью статью до ее публикации в газете, значит, он хочет заключить какую-то сделку.

– И какова же твоя цель? – спросил он прямо. – Ты хочешь, чтобы мы прекратили финансировать эти шахты?

Тони отрицательно покачал головой.

– Уйдут Пиластеры – придут другие банкиры, не такие щепетильные. Нет, нужно действовать более осмотрительно.

– Похоже, у тебя что-то на уме.

– Семейство Миранда планирует построить железную дорогу.

– Да, я знаю. Дорогу от столицы до провинции Санта-Мария.

– Эта дорога сделает Папу Миранду самым богатым и влиятельным человеком в стране, за исключением разве что президента. А Папа Миранда – самый бессердечный злодей, какого только видел свет. Я хочу, чтобы строительство этой железной дороги остановили.

– И потому хочешь опубликовать эту статью.

– Несколько статей. И еще я организую ряд встреч, произнесу речи, поговорю с членами парламента и постараюсь добиться аудиенции у министра иностранных дел. Все, что нужно, чтобы финансирование дороги прекратилось раз и навсегда.

«А у него может получиться», – подумал Хью. Инвесторы не пожелают вкладывать свои средства в предприятие, по поводу которого в обществе поднимется большой шум. Его поразила происшедшая с Тонио перемена – вместо безответственного юнца, увлекавшегося азартными играми, перед ним сидел трезвомыслящий человек, затеявший кампанию против жестокого обращения с рабочими.

– А почему ты обратился ко мне?

– Мы можем ускорить процесс. Если банк откажется выпускать облигации для железной дороги, я не стану публиковать статью. Так вы избежите лишней шумихи, а я получу то, что хочу, – Тонио неловко улыбнулся. – Надеюсь, ты не считаешь, что я вас шантажирую. Да, немного грубовато, но не так, как хлестать детей плетью на шахте.

Хью кивнул.

– Да, не так жестоко. Я даже восхищаюсь твоей целеустремленностью. Правда, шумиха вокруг банка напрямую на меня уже не повлияет. Я собираюсь уйти из него.

– Неужели? – воскликнул Тонио. – Но почему?

– Долго рассказывать. Расскажу как-нибудь потом. А пока что я могу только рассказать партнерам о предложении, которое ты мне сделал. Пусть сами решают, как им поступать. Я уверен, что сейчас их мое мнение не заинтересует.

Он все еще держал в руках рукопись Тонио.

– Можно, я оставлю себе?

– Да, у меня есть копия.

На листах бумаги был напечатан адрес отеля «Рюсс» на Бервик-стрит в Сохо. Хью никогда не слышал о нем – это было далеко не самое респектабельное заведение Лондона.

– Я дам тебе знать о том, что сказали партнеры.

– Спасибо, – ответил Тонио и сменил тему: – Жаль, что наш разговор касался только дел. Надо как-нибудь посидеть, вспомнить былое.

– Ты еще должен познакомиться с моей женой.

– Да, было бы здорово.

– Ну ладно, будем на связи.

Хью вышел из кофейни и вернулся в банк. Взглянув на большие часы в зале, он удивился тому, что еще не было и часа дня – а столько уже всего произошло за утро! Решительным шагом он направился в кабинет партнеров, где застал Сэмюэла, Джозефа и Эдварда. Он передал статью Сэмюэлу, который прочитал ее и передал Эдварду.

Эдвард пролистал бумаги, покраснел и, не закончив чтения, вскочил с места и, направив указательный палец на Хью, закричал:

– Это все ты со своим школьным дружком! Вы все придумали, чтобы подорвать все наши операции в Южной Америке! Ты завидуешь мне, потому что тебя не назначили партнером!

Хью понимал, чем вызвана такая истерика. Торговля с Южной Америкой была единственным вкладом Эдварда в общее дело. Во всем остальном он был совершенно бесполезен для банка.

– Как ты был Тупицей Недом в школе, так им и остался, – вздохнул Хью. – Сейчас речь идет о том, признает ли банк свою вину в том, что помог упрочить богатство и влияние Папы Миранды – человека, который приказывает хлестать плетью женщин и убивать детей.

– Я в это не верю! – не унимался Эдвард. – Семейство Сильва всегда было врагом семейства Миранда. Это всего лишь грязный шантаж.

– Уверен, то же самое скажет и твой приятель Мики. Но как дело обстоит на самом деле?

Джозеф подозрительно взглянул на Хью.

– Всего лишь несколько часов назад ты пытался отговорить меня от этой затеи, а теперь приходишь и показываешь какие-то каракули. Любопытно… Уж не выдумал ли ты все это, чтобы досадить Эдварду и опорочить его как партнера?

Хью встал.

– Если вы сомневаетесь в моей честности, то мне лучше уйти.

Сэмюэл шагнул вперед и удержал его:

– Сядь, Хью. Не наше дело – выяснять, правда написанное или нет. Пусть этим занимаются судьи. Факт тот, что инвесторы сочтут предприятие «Железная дорога Санта-Марии» весьма сомнительным, и потому мы должны изменить свое решение.

– Я не собираюсь потворствовать шантажистам, – гневно сказал Джозеф. – Пусть этот латиноамериканский хлыщ печатает что хочет и катится ко всем чертям.

– Можно поступить по-другому, – примирительным тоном сказал Сэмюэл. – Можно подождать и посмотреть, как эта статья скажется на уже выпущенных акциях южноамериканских компаний; их немного, но достаточно, чтобы судить об общей обстановке. Если они упадут в цене, то мы прекратим финансирование «Железной дороги Санта-Мария». Если нет, то можно оставить все как есть.

– Я не против того, чтобы поступить так, как скажет рынок, – сказал Джозеф уже более спокойным тоном.