Онлайн книга «Азъ есмь Софья. Государыня»
|
Лучше поделиться со львом, чем вырывать объедки из рук шакалов. К тому же… а кто еще, если не Людовик? Свою выгоду получат и французский правитель – и Русь. А то, что Алексей Алексеевич пока только дофин – ну… все мы смертны. Рано или поздно, так или иначе – Алексей Михайлович умрет и царевич сядет на трон. Почему бы не начать дружить заранее? При этом впрямую ничего написано не было. Не упоминалось почти никаких имен, ничего не говорилось открытым текстом… Попади такое письмо в руки даже штатгальтеру – он бы хоть и прогневался, но… это ж не наем ката? Последнее предстояло сделать Людовику. И… почему бы нет? Идеи были высказаны здравые. Так что спишемся, поторгуемся и… согласимся? Людовик пока еще не принял однозначного решения, но склонялся к положительному ответу. Надо, надо соглашаться. И верно – ни к чему ему талантливый соперник. Ни на континенте, ни через пролив. Да и русский дофин не глуп. Отправь он письмо обычным порядком, всем бы стало известно. Но он написал господину Кольберу. Неглупый мальчик… * * * – Садись, сынок. Алексей Михайлович с явным удовольствием глядел на здорового улыбающегося мальчишку. А ведь отличный парень вырос! Всем бы таких! Умный, ловкий, серьезный, самостоятельный, не трусливый – что тоже для государя важно… – Как здоровье, батюшка? Как дела? – Неплохо. Не могу пожаловаться. Разве что тебя редко вижу… – Так я постоянно то в Дьяково, то еще где. Зато младшие пока при тебе. Как Володька? – Растет, улыбается… – А хороший у меня братик получился? – Очень. И Любава второго ждет. – Батюшка, да ты что?! Радость-то какая! Алексей обрадовался так искренне, что царь даже вздохнул. Вот ведь… злые языки, наветники, все бы им яд сцеживать. Нашептывают, наушничают… а мальчишка просто рад… – Чем более Романовых, тем власть наша крепче, – словно прочитал мысли отца Алексей. – Опять же, мало ли что с кем случится… – И думать о таком не смей! Алексей Михайлович перекрестился. Сын пожал плечами. – Тятенька, так ведь на войну идем, не на прогулку… – Знаю, сынок. Эх, и оглянуться не успеваешь, а вы уже взрослые… – Да вот… Батюшка, а что, ежели нам еще кого из сестренок замуж выдать? – Уж не Сонюшку ли? В ответ на отцовскую улыбку Алексей замотал головой не хуже норовистой лошади. – Вот уж нет! В Швеции у нас сейчас Карл, в Курляндии – Фридрих, и оба холосты. – Не согласятся шведы, враги мы с ними. – А датчане? Там сейчас Христиан, у него только-только сын родился. Коли Любаша дочку нам подарит, так лучшего бы и пожелать нельзя? Хм-м… Алексей Михайлович серьезно задумался над этим вопросом. А почему бы нет? Чай, король, не герцог, что и было высказано. Алексей только плечами пожал. – Батюшка, король ли, герцог ли… был бы человек умный да надежный. А как его должность называется – то шелуха от семечек. – Да и кого мы за Фридриха выдать можем? Ежели Софью ты не отдашь? – Так Катюшку! Он ее на восемь лет старше, самое оно! – А не Дуняшу? – Тятенька, ты Дуняшу сам видел. Ее еще воспитывать и воспитывать, чтобы не позорила страну, да нужное нам проводила… – Ишь ты, как размышляешь… – Так что делать, тятенька? Глупый друг опаснее умного врага. – Ладно. Скажи Афанасию, пусть письма пишет… Алексей кивнул. Кому и поручить, как не Ордину-Нащокину. Умен, предан, обхождение знает – чего еще надобно? – Сделаю, батюшка. Алексей был доволен. Да, дома дочек замуж выдать не за кого. А вот за границу… Ну и что, что иноверцы? Муж да спасется женою своей – это раз. В своем бардаке разгребитесь, прежде чем других учить – это два. И вообще, одну уже выдали, остальных легче будет. Это – три. * * * – Пан Лянцкоронский! Проше пана… – Ежи!!! Возмущенный возглас Иеронима дал понять пану Володыевскому, что церемонии можно не разводить, и Ежи радушно улыбнулся. – Как я рад тебя видеть! – И я тебя, дружище! Мужчины скрепили радость встречи крепким рукопожатием. – Царевич вас позднее ждал… – Но тебя ж выслал навстречу? – Ну, так то ж святое. Вы по чужой земле идете, мало ли какие здесь люди… вот, чтоб вас ненароком не обидели… Подтекст был ясен обоим мужчинам. Обидишь две сотни поляков, как же! А вот чтобы они какой дури не учинили и не началась опять распря и был послан пан Володыевский с небольшим – тоже сотни две – отрядом. Встретить, сопроводить со всем почетом… а кому еще можно такое доверить? Так что вскоре оба пана ехали рядом во главе войска, а Ежи рассказывал о своем житье-бытье: – …приняли, как родного. Поселили нас с Басей пока в Дьяково, покои отвели в тереме, но рядом нам свой дом строится. Да и на Москве так же. – Ты так и возвращаться не захочешь… Ежи пожал плечами. – Бушуют Езерковские? – Не то слово! Узнав о заточении Кристины в монастырь, Езерковские кинулись в Краков и упали королю в ноги. Умолять. Еще бы, куда это годится?! Племянницу, красавицу, умницу, практически «черную вдову» вдруг от родного мужа отрывают. Да еще так цинично – чуть ли не по обвинению в государственной измене. А к тому ж… Теряется все ее состояние. Раньше-то Кристина все тащила в семью, все для Езерковских, а сейчас она в монастыре, деньги и земли у ее мужа, а тот уж и вовсе на другой женился! Да на ком! Пригрели змею на груди!!! Конечно, паны взбесились. И сам дядюшка Кристины, и его многочисленная родня – племянники и племянницы. Как же, дохода лишили! И будь Ежи в Кракове – не вылезать бы ему из дуэлей. Да и шляхта заволновалась. Ей-ей, останься Володыевские в Польше – затравили б и его, и Басеньку. Но это ж в Польше! А ехать в Москву, на суровую русскую землю, ради того, чтобы вызвать Ежи на дуэль… Э, нет. Так далеко удаль Езерковских не простиралась. Да и король ответил весьма резко и жестко. Сообщил, что все решения были приняты паном Володыевским с его высочайшего соизволения. И вообще пан Володыевский – народный герой. Он Каменец защищал от поганых захватчиков. |