Онлайн книга «Новое платье Леони»
Виолетта взорвалась. – Трамплин? Сгнившая доска, это да. Я просто рухну с нее в грязь! Продавать стрижки за пятнадцать евро в «Тиф-Тифе», о каком успехе ты говоришь? «Оскара» мне за это, да немедленно! Как я об этом не подумала? Вот гнусность-то, а! Все эти годы я занималась актерским мастерством, учила роли, ходила на кастинги, умоляла моего агента, чтобы он повыше написал меня на афише, и даже не подумала, что, оказывается, для славы нужно всего только стать мисс Тиф-Тиф! Какая гадость! Она вопила, даже ударилась пару раз лбом об стенку, потом в ярости уставилась на него. – Но ведь многие начинают в рекламе, в этом нет ничего постыдного! – виновато произнес он. – Да, если они никому неизвестны и им двадцать лет! И если реклама национального масштаба. Это еще могут простить! – О тебе заговорят… – В бесплатном журнальчике и на грязных стенах этого прогнившего насквозь городка! Анджелина Джоли глаз не сомкнет от зависти, как это узнает! – Ну ты все преувеличиваешь, котенок! – И перестань называть меня котенок! Ты нарочно, что ли, это делаешь? Мне тридцать пять лет, мне нужно торопиться! У меня нет времени ошиваться среди деревенщин! И жить с главой всех деревенщин по имени Раймон Валенти. Так ведь тебя мама называет, да? Раймон. Красиво! Шикарно! Заметь, она ведь права, ты и есть это самое: Раймон. Рэй потемнел лицом от гнева. Напрягся, сидя в кресле. Виолетта же развязно продолжала: – А знаешь почему, Сухостой? Рэй аж подскочил. Он правильно расслышал? Она только что назвала его Сухостоем. – Потому что я актриса. Ак-три-са. Вот дерьмо! Она назвала его Сухостоем. Он потер щеку, чтобы убедиться, что он действительно здесь, что он проглотил это и даже не пикнул. В голове у него сверкнула молния. Белая ярость залила глаза. Ему невыносимо захотелось ударить ее. Ему часто хотелось ударить ее. Но воспоминание о боа-констрикторе его удерживало. Сухостой… Он слишком добр к ней, спускает ей с рук все ее выходки. Надо положить этому конец. Станет половой тряпкой, как и остальные. Сухостой! В его глазах появился нехороший блеск. Ух, как он отколотит ее, сломает челюсть, она будет ползать у него в ногах, молить простить ее, а он отпихнет ее ногой. Вот так с девками надо обращаться! И когда его яйца запросят пощады, он выплеснется в другую девку, уж кандидаток-то пруд пруди. Только пальцами щелкни, в очередь выстроятся… и тут он внезапно подумал: «Да, но ни одна из них не умеет делать боа-констриктор». Он опустил поднятую для удара руку, до крови укусил кулак. Злобно ухмыльнулся: – Только ты одна и считаешь, что ты актриса! Бить он ее не будет, но спуску тоже не даст. Он расставит все по своим местам. – Что ты сказал? Повтори? – завизжала она ему в лицо. – Ну что делать, так оно и есть. То, что ты актриса, веришь только ты сама. А где это можно увидеть? Ни в журналах, ни кино не видать. Я вот тебя почему-то ни разу на экране не видел. И никогда не слышал, чтобы о твоих ролях говорили. И я не один такой. Даже префект сомневается, стоит ли тебя рекомендовать на фильм. Он говорит, что никто тебя не знает. Так что артистка – по-моему, слишком громкое слово для безвестной блондиночки. – Потому что ты никогда не выезжал из своей дыры. Деревня ты деревня, Раймон! Он опять дернулся. Она продолжает оскорблять его А он ее даже не стукнет. Что это на него нашло? У него закружилась голова. Он вдруг почувствовал себя старым. Кровь не сворачивалась, рука не поднималась, навалилась какая-то слабость. Его проглотил боа. В последнем приступе гордости он бросил раздраженно: – Хочешь, правду скажу? Единственный раз, когда я видел тебя по телику, это были региональные новости. Открытие фирмы «Софитель» в Маконе. Я уж не знаю, как тебя туда занесло. Силуэт рядом с комнатным растением в горшке. Под ручку с каким-то старичком-пузаном в орденах! Я решил, что это старый друг. Ты у него сосала или не сосала? – Пошел на хрен отсюда, Раймон! – завопила Виолетта. – Не хочу тебя больше видеть! Понял? Никогда больше! Она замахнулась, чтобы дать ему пощечину, он остановил ее руку. – Да вали уже отсюда, старый хрен, провинциал! Вали! – Не надо это мне повторять, Виолетта! Я возьму и действительно уйду. – Так уходи же, уходи! Ни в чем себе не отказывай. Ты старик, ты храпишь, ты воняешь, у тебя маленький член, совсем маленький член! Тебе никто этого еще не говорил? Ну вот, я первая сообщаю тебе об этом! Ты можешь ездить на крутых тачках, но он у тебя маленький и ты смешон! Она расхохоталась. И изобразила маленький членчик большим и указательным пальцем. Он сглотнул, попробовал унять свою гордыню. Вагина-боа отдалялась и отдалялась. Он уже оплакивал разлуку. И готов был смириться и вымолить прощение. – Я пошутил, котенок. Мы что, больше и пошутить не можем… – Ладно. А я не шучу тем не менее. Уходи, давай уже, уходи. – Но, котенок… Она взяла его куртку, его ремень, его ботинки, кинула ему в лицо и вытолкала его за дверь. Дождалась, пока его шаги затихнут на лестнице, высунулась в окно и прокричала так, чтобы все вокруг слышали: – Пустоцвет! Сухостой! У Пустоцвета крохотный член! На следующий день с утра Виолетта позвонила Стелле. Всю ночь она кипела от ярости. Ворочалась в кровати, как пропеллер. Зажигала свет, гасила свет, зажигала, гасила. Стакан воды, стакан молока, то с медом, то без меда. Упражнения для пресса, маникюр, выщипывание бровей. И потом уже переход к снотворным и виски. – Стелла? Нам надо увидеться, – объявила она томным голосом. – Это срочно. – Неужели? – сказала Стелла. – Ты опять хочешь, чтобы я попила чайку с Рэем? – Нет, – прошипела Виолетта, – я хочу его уничтожить, стереть с лица земли, чтоб ему пусто было. Он за все заплатит. И дорого заплатит! Стелла остолбенела, так и стояла с телефоном в руке и с открытым ртом. Она не могла поверить в то, что только что услышала. Она протянула руку к Жюли, прошептала: «Ущипни меня». Жюли ее вяло ущипнула, и Стелла сказала: «Нет, мне это не снится!» – Ты меня слушаешь? – спросила Виолетта. – Да. Я просто пытаюсь осознать. На самом деле она просто сомневалась, не было ли все услышанное плодом ее воображения. – Так ты думаешь, у вас с Рэем все кончено? – Да. Я выставила его и так красиво! Ты была права, он ничтожество! Он мудак. Король мудаков. Стелла повернулась к Жюли и показала ей поднятый вверх большой палец. И прошептала тихо-тихо: «Yes! Yes! Yes!» – И где ты предлагаешь нам встретиться? – спросила Стелла. |