Онлайн книга «Новое платье Леони»
– Но зачем ты говоришь мне все это? Почему ты теперь его обличаешь? Ведь совсем недавно ты мне расписывала, какой он чудесный парень! И хотела, чтобы мы примирились! Виолетта поджала губы, скрестила руки на груди и сухо обронила: – Он меня унизил. – Он тебя ударил? – в ужасе спросила Стелла. – Хуже! Много хуже! Виолетта порывисто вскочила, словно не могла усидеть на месте. – Много хуже? – воскликнула Стелла, которая не представляла себе, что может быть хуже, чем когда тебя лупят с утра до вечера. – Он оскорбил во мне актрису, – со значением проронила Виолетта, драпируясь в свое оскорбленное достоинство, как в тогу. Стелла буквально онемела на несколько секунд. – Я не понимаю, Виолетта. Он же без ума от тебя. Он осыпает тебя подарками. Ты хоть примерно представляешь, сколько стоит «Мерседес». Виолетта отмела рукой этот аргумент и продолжала: – Я же тебе объясняю: он в какой-то момент стал совершенно доставучим. Зависал у меня дома подолгу, опекал меня, за каждым шагом следил, хотел лично заняться моей карьерой… Она воздела указательный палец, чтобы показать, что это была претензия номер один. – Да он, похоже, любит тебя, старушка! Она пожала плечами. Аргумент не принят. – Далее… Она подняла средний палец – вторая претензия, и ее лицо исказилось от гнева. – Он дает обещания, которые потом не держит. Фильм, роль, префект, пссст! Все забыто. И наконец… В воздух поднялся безымянный палец, дрожащий от возмущения. – И наконец такое оскорбление, такое унижение, он, видите ли, не считает, что я актриса. Ему наплевать на меня и на мою карьеру. Если бы ты слышала, как он со мной разговаривал! Сейчас все объясню. И она рассказала Стелле всю историю. – Я его ненавижу, – закончила она и даже зарычала от злости. И тут Стелла поняла: Рэй Валенти разрушил самое дорогое, что было у Виолетты: ее иллюзии. Он развалил их одним раскатом смеха. Виолетта оказалась лицом к лицу с реальностью. Прощай главная роль в фильме. Мечта о Голливуде тонула, как «Титаник», а Рэй не умел играть на скрипке. Стелла сразу поняла, какую пользу она может извлечь из ссоры любовников. – Ну какой же он мудак! – взорвалась она. – Какой же мудак! – Ах! Ты видишь! И тебя это тоже возмутило! – Очевидно, что ты настоящая актриса. Прирожденная актриса. В тебе за километр виден талант, ты можешь изображать боль и смех, слезы, отчаянье, величие духа… даже когда ты просто идешь по улице, можно снимать полнометражный фильм! – Вот ты это поняла, да! – Я всегда это понимала… Артистизм у тебя в натуре. Нужно только дать возможность, и ты прославишься! Появишься на всех экранах мира! – А он ничего этого не заметил! Ничего! Она едва удерживала слезы. Закусывала верхнюю губу и яростно глядела в пол. – Ты знаешь, что он хотел? Ох, мне стыдно тебе сказать! Это ужасно, ужасно! Стелла шепнула: «Ну скажи мне, Виолетта. Скажи мне, ты же знаешь, что мне можно сказать все что угодно, я же твоя подруга!» – Стоит только об этом подумать, уже блевать хочется! Ох, какая же я несчастная… – Расскажи… легче будет, вот увидишь. Виолетта набрала в легкие воздуха и резко выдохнула: – Он хотел, чтобы я стала мисс Тиф-Тиф, лицом салона красоты мадам Робер. – Нет! Не может этого быть! – воскликнула Стелла, изображая возмущение. – Да! И он считал, что меня облагодетельствовал этой мисс Тиф-Тиф! Считал себя великим Маниту! Типа он таким образом начнет мою карьеру, восхождение к «Оскару»! – Надо же… Надо же… – повторяла Стелла. – Поверить не могу. Ну ты только это не рассказывай своему агенту, ладно? Не нужно, чтобы он знал. Иначе твоя планка опустится… – Ох да! Точно! Я об этом даже не подумала. Ты права. Это было бы ужасно! – Да. Кошмарно. – Я так заблуждалась на его счет. Я считала, что он может мне помочь. Я верила в его чувства. В его благие намерения… Я сейчас тебе объясню… Но Стелла ее больше не слушала. Она взяла папки и ушла, расцеловавшись с Виолеттой. На прощание посоветовала ей пораньше лечь, положить на глаза компрессы с липовым цветом и подольше поспать. Завтра ей нужно хорошо выглядеть. – Иначе он поймет, что задел тебя за живое, что ты ослабела, он перестанет тебя бояться, придет и разобьет тебе физиономию, как это у него принято. Уж такой он на самом деле. Ты теперь не можешь чувствовать себя в безопасности, раз так повернулась ситуация. Рэй не должен ничего заподозрить. Ей необходимо некоторое время, чтобы разработать стратегию. Чтобы он не почувствовал, как вокруг него затягивается сеть, чтобы он по-прежнему вертелся вокруг Виолетты и думал только об одном: как бы заполучить ее назад. Виолетта с ужасом посмотрела на нее: – Ты, правда, так думаешь? – Уж можешь мне поверить. Я знаю, о чем говорю. Он жестокий человек и способен на все. Она выждала несколько секунд и спросила: – А почему ты сама не отнесла эти папки полицейским, судье или журналисту? Ты же помнишь эту девчонку из нашего класса, Мари Дельмонт? – Нет. Не помню такую. – Да вспомни! Она всегда на перемене слушала радио в наушниках. Одна, в уголочке. Неужели не помнишь? – Нет. – Ну неважно. Она стала журналисткой. Работает в газете «Свободная Республика». Ты все можешь ей рассказать. Она проведет журналистское расследование и сделает из этого колоссальную сенсацию. Это будет более эффективно. Почему ты обратилась именно ко мне? Виолетта опустила глаза. – Потому что тебе поверят, а мне – нет. Потому что люди тебя уважают, а меня – нет. Потому что ты смелая, а я – нет. – Спасибо. Я чувствую, что ты сказала честно. Если у меня были какие-то сомнения по поводу твоей искренности, они рассеялись. Она чуть было не добавила: «Ты выросла в моих глазах», но вовремя осеклась. Это уже было бы как-то чересчур! Стелла сбежала по лестнице, прошла мимо мастерской, заметила три гоночных велосипеда, перевернутых вверх колесами, выбежала на улицу, вдохнула воздуху. Впервые в жизни ей захотелось пройтись по Сен-Шалану. Неторопливо прогуляться, глядя встречным прохожим в лицо, останавливаясь перед витринами магазинов. Она услышала, как Виолетта запирается на все засовы. Теперь ее очередь бояться! |