Онлайн книга «Не ходи, Эссельте, замуж»
|
– Извини, – с таким видом, будто извинение – последняя мысль на Белом Свете и в Сумрачном мире, которая могла бы прийти ему сейчас на ум, проговорил гвентянин, и ехидно добавил: – Не знал, что тебя так просто напугать. – Да не меня, – недовольно поморщился более чем слегка уязвленный Иван. – Ее. – Кого? – странно встревожился лекарь. – Ну, ее… или его… оно на пне сидело… – А-а, на пне… – с облегчением отмахнулся Друстан от странных слов соперника поневоле, скрестил руки на груди и опустил голову, словно приготовился бодаться. – Это неважно. – Ты, кажется, хотел о чем-то поговорить? – вспомнил Иван и безмятежно глянул на знахаря. – Я тебя внимательно слушаю. Но сначала разреши еще раз поблагодарить за твое противоядие и взрывной порошок. Это было восхитительно!.. И то, и другое, и хочу сказать. Хотя в следующий раз я был бы тебе благодарен еще больше, если бы ты предупредил меня заранее. Кхм. Если ты понимаешь, что я имею в виду. И Иванушка несколько сконфуженно потрогал печальный остаток опаленных вторично волос на почти голой голове. Знахарь спешно опустил глаза и постарался скрыть выражение лица. В условиях почти полной темноты и рассеянности собеседника ему это даже удалось. – Не в обиду никому будь сказано, – лукоморец оставил тем временем паленый ежик в покое и с уважением продолжил оду Друстану-огнеметчику, – но, по-моему, такое не смог бы сделать даже Агафон. Ты его не знаешь, конечно… Друстан невольно хмыкнул, вспоминая веселую ночь на корабле. – Его-то? Конечно, знаю. И скажу совершенно искренне: ему с какими-то травками-камнями резону возиться нет. Гайны и выдрокобры побежали бы наперегонки, поджав хвосты, от одного взмаха его посоха. – Ты знаешь Агафона?! Изумлению Иванушки не было предела. – Да. И Олафа. И Масдая. И… – голос знахаря на мгновение дрогнул, словно он готовился выложить из рукава на стол второго козырного туза. – И Серафиму. – Как здорово! Что ж ты раньше молчал?! Где ты с ними познакомился? Когда? Я так скучаю по всем троим – кажется, сто лет их уже не видел!.. – По троим – это по кому? – настороженно оборвал Ивановы восторги Друстан. – Ну как?.. Ты же сам их только что назвал – Агафон, Олаф и Масдай! – А… девушка? – нервно-надтреснутый голос гвентянина сорвался. – Какая де… – недоуменно наморщил лоб царевич, но тут же спохватился. – А-а, девушка!.. Она тебе тоже понравилась? В нее невозможно не влюбиться с первого взгляда, правда? Ее зовут Эссельте, и она – представляешь! – дочь вашего короля Конначты, за которым мы прилетели, и сразу, как только мы выберемся отсюда, я буду просить у его величества ее руки! Ты веришь, что мы всё равно отыщем способ отсюда вы… – Нет, я про другую девушку, – досадливо закусил губу и насупился знахарь. – Другую?.. – с искренним непониманием заморгал короткими белесыми ресницами Иван. – А-а-а, ты королеву Андеграунд… Арнегунд… имеешь в виду? – Нет, – отрезал как мечом Друстан. – Я имею в виду Серафиму! Твою жену! – К-кого?.. Если бы лекарь сейчас на его глазах превратился в красную мышиную лягушку и заквакал человеческим голосом, пристукивая хвостиком, изумление лукоморца не было бы настолько полным. – Но… у меня нет никакой жены! И я никогда не был женат! Потому что ни в одном уголке Белого Света не мог встретить подходящей девушки!.. То есть, я хотел сказать… что встречал девушек много… но ни одна ко мне не подходила… и я к ним тоже не подходил… потому что они не признавали, что я им подхожу… Не то, чтобы я их спрашивал… но… ты знаешь… это как-то и так… видно… бывает… подходишь ты девушке или нет… – У тебя на руке обручальное кольцо, – бесцветно проговорил медик. Иванушка оборвал оправдательную речь на полуслове и с изумлением уставился на свой палец, будто в первый раз его увидел. – Н-ну… кольцо… – нехотя признал он очевидное. – Но его мне подарил… подарила… или я купил?.. Или это фамильное?.. Да, скорее всего, так. Фамильная реликвия. Вот. Естественно. Вот что это такое. Наследие отца. Да. Иначе зачем бы я его носил? Я же не женщина… И не надо меня сбивать, пожалуйста! Потому что в одном я уверен четко: я никогда не знал никого с именем «Серафима», никогда! Ты меня, наверное, с кем-то путаешь! – и видя, что все слова его и красноречие ни в малейшей степени упрямого гвентянина не убедили, скорее, наоборот, Иванушка прижал к груди фонарь и торжественно изрек: – Да провалиться мне на этом месте, если я неправду говорю!!! И провалился. Земля зашевелилась у него под ногами, стала внезапно мягкой и рыхлой, и сначала медленно, а потом всё быстрее принялась осыпаться куда-то вниз. – Но я не вру!!!.. – было первой панической реакцией Иванушки. Первой реакцией Друстана было вздохнуть с облегчением, присыпать чем-нибудь сверху, притоптать и сделать вид, что всё так и было. Но, к своему собственному удивлению, он метнулся вперед, сцапал соперника за исчезающий в провале шиворот, и изо всех сил дернул на себя. Иван опомнился, выбросил вперед руки, выронив на землю фонарь, ухватился за высокую жесткую траву и навалился грудью на обвисший край дерна. – Не виси так, может осыпаться, – хмуро посоветовал Друстан, и отряхнул ладони. Руки его непроизвольно подергивались, то вытягиваясь вперед, для помощи соплеменнику, то прячась за спину – для умывания. Лукоморец молча кивнул и уперся ногами в земляную стенку образовавшегося под ним колодца. Земля посыпалась. – К-кабуча… – пробормотал Иванушка и удвоил усилия. – Помочь? – неохотно спросил лекарь, словно предлагая эвтаназию любимой кошки. – Да… – прохрипел царевич, и тут же добавил: – Спасибо. И не успел Друстан ошеломленно заметить, что он еще ничего не сделал, как Иванушка стал подниматься вверх, вверх, вверх, всё выше и выше… И остановился только метрах в двух от поверхности. А глаза опешившего лекаря оказались на уровне семи пар светящихся желтых точек размером с горошину. Темное пространство под точками раскололось широкой алой щелью, полной квадратных коричневых зубов, облизнулось толстым зеленым языком и тихо рыгнуло. Друстан отшатнулся и шлепнулся на траву. – М-мама… Земля заколыхалась и посыпалась снова, из ямы рядом с телом чудища показалась широкая как щит мощная лапа, усаженная подобно гребешку модницы сиххё десятками коротких – не больше пяти сантиметров – тупых когтей, и нежно потянулась к гвентянину. Неизвестно, что случилось бы дальше, если бы Иванушка в этот момент не свалился с плоской кожистой головы монстра, наступив попутно на шаловливую лапку, не схватил первое, что ему попалось под руку, и не залепил этим ничего не подозревающему чудовищу прямо в шесть глаз из семи. |