Онлайн книга «Слушаю и повинуюсь»
|
Еще несколько коридоров да одна лестница – и Амин мечтал задушить маленького паршивца-проводника. Желание уже становилось нестерпимым, как вдруг Валид остановился и выдохнул: – Здесь. Все. Снимай одежду. – Что? – опешил юноша. – Раздевайся, говорю, – прошипел мальчик. – Ну! – За-зачем? – шепнул Амин, чтобы хоть как-то наполнить тишину. Вместо ответа юноша получил ощутимый тычок под бок. – Поторапливайся, иначе до рассвета я тебя даже к Вадду не отправлю. Тяжело дыша, Амин потянул абаю. – Не бойся тишины, – сказал вдруг Валид. – Она твой друг. Вот если ты услышишь это, – раздался громкий скребущий звук. – Или это, – камешек гулко покатился по полу, – тогда можешь начинать волноваться. – Прекрати, – устало произнес Амин, сбрасывая абаю. – Полностью раздеваться? – В той части света, где ты родился, «раздевайся» имеет другое значение? – хмыкнул в ответ мальчик. – Давай, я жду. Тишина вновь навалилась – Амину пришлось прикусить губу до крови, чтобы отвлечься. Темнота и тишина давили, словно стены склепа, окутывали погребальной простыней – тяжело стало даже дышать. – Хм, а ты ничего, – проскрипел вдруг мальчик, и Амин вздрогнул. – Красивый… – Что у тебя с голосом? – выдохнул юноша. – Ничего, – прочистив горло, отозвался Валид. – Постой-ка еще так. М-м-м, а ну-ка повернись… – Что б тебя шайтан забрал! – вспылил Амин. – Мы вроде торопимся. – Ты торопишься, – поправил Валид. – А я наслаждаюсь. Дай запомнить тебя… напоследок… Амин вздрогнул, когда теплая рука коснулась его бедра. – Что ты делаешь?! – выпалил он, зажимая нос. Отвратительный запах окутал с ног до головы, живот тут же скрутило. – Видишь ли, Амин, – медленно, с наслаждением протянул мальчик. – Живым не нравится запах мертвых. Но и мертвым не нравится запах живых. Там, куда я тебя отправляю, мертвы все. Живых там… мягко говоря, не любят. Так что ты должен пахнуть соответствующе. Теплая ладошка прошлась по груди, размазывая… – Ты меня… этой гадостью?! – булькнул Амин. – Между прочим, я полдня ее готовил, – отозвался мальчик. – Имей уважение к чужому труду. Повернись. – Дай ее сюда, – не выдержал юноша, на ощупь находя в руке мальчика чашку. – Я сам. – Как скажешь, – с сожалением отозвался Валид, отходя. – Эх, такая молодость пропадает, такая дурость… тебе самому-то не жалко? Амин не отозвался, сосредоточенно обмазываясь зеленой гадостью. – Там наверняка верблюжий помет, – прошипел он себе под нос. – И кое-что похуже, – усмехнулся мальчик. – Ладно, слушай внимательно. Как закончишь, садись на пол, я дам тебе местный наркотик – выпьешь и заснешь. Тебе приснится… м-м-м… лес. Или река – старуха постоянно иллюзию меняет. Но одно будет точно – шалаш. Хотя… может, шатер. Или даже дупло. В общем, маленькое жилище, но так чтобы двоих вместило. Найдешь. Там тебя встретит или кто-то из мертвецов, чаще всего женщина. Или сама Манат… – Манат! – ахнул Амин, чуть не выронив чашку. – А ты солнышко-Аллат ожидал увидеть? – фыркнул мальчишка. – Расслабься. Скорее всего, это будет кто-то из подручных ей джиннов. Тебе предложат поесть. Что бы там ни было, ты должен съесть хоть кусочек. Понял? Капля воды, кусочек… чего она там тебе даст. И дальше она тебя проводит. Если начнет кочевряжиться, ты ей напомни… в общем, про брошь-скарабея напомни. Проводит. Найдешь девчонку. Скорее всего, в клетке. Откроешь клетку, заберешь девчонку – она будет спать. По имени ее не называй, а то проснется. Дальше обратно в шалаш… или что там будет. Снова кусочек еды, какой бы отвратной она ни была, и капля воды. И только тогда зовешь девчонку. Если не успеешь, она останется там. Успеешь – вернетесь оба. Я буду вас ждать тут. Понял? – Понял, – хмурясь, отозвался Амин. – А ты… – А я жду тут, – перебил мальчик. – Мне к Вадду нельзя, стоит мне там появиться, он быстро в свое царство спустится – крылом махнуть не успею… Все, ты закончил? Ну, тогда вот, держи. Амин уселся на пол, осторожно взял чашу с горячим отваром. Попробовал, скривился. – До дна, – приказал Валид. – Ты все запомнил, что я сказал? – Да, – обреченно отозвался Амин, чувствуя, как с каждым глотком на него наваливается чудовищная усталость. – Ну, тогда до встречи, – усмехнулся мальчик. – Передавай старухе привет. Это было последнее, что Амин услышал, заблудившись в сгустившемся вдруг тумане. * * * Песок был мелким, прохладным и удивительно приятным. Амин по щиколотку утонул в нем и залюбовался нежно-серебристым сиянием, исходящим от каждой песчинки. Барханы змеями извивались, наползая друг на друга. Юноша с удовольствием вдыхал свежий, прохладный воздух, наслаждался приятной нежностью песка – не жесткого, кусающего, как обычно, а мягкого, словно дорогая перина. Шаг, второй. Зачем он вообще идет? Куда? Порыв ветра подтолкнул в спину, и юноша сам не заметил, как очутился на вершине холма. Амин выпрямился, отдышался и замер, открыв рот. На безоблачном и безлунном небе танцевали звезды – маленькие алмазины искрились, постоянно перемещаясь, выводя какой-то свой загадочный узор, меняющийся как в калейдоскопе. Внизу им вторил песок, искрящийся, точно чешуя или блики на темной воде. Ветер, снова загудев, толкнул Амина. Скрипнули песчинки, напомнив чей-то давно… очень давно слышанный голос… Амин вздрогнул, тряхнул головой. Он… зачем он здесь? Он… Пустыня звала. Мягко, нежно, как голос матери. Уговаривала остаться, махнуть на все и просто наслаждаться долгожданным покоем. Ведь он заслужил… Нет? Песок заскрипел под ногами, и Амин словно очнулся. И тут же будто из-под земли перед ним возник шатер, заслонивший небо. Темный полог приглашающе распахнулся. Юноша в последний раз оглянулся и решительно шагнул внутрь. Здесь тоже не было темно. Скорее сумрачно. Не горела стоящая посреди циновки лампа, и хвала Аллат, потому что освещала бы она… Амин непроизвольно прижал ладонь к губам и шагнул обратно. Чашечки и мисочки, расставленные по всем традициям бедуинов, оказались сервированы гниющими объедками. Заплесневевший шакр, мясо с копошащимися в нем червями, протухшая вонючая вода… – Ас-саляму алейка, – раздался позади тихий голос. Амин обернулся и с криком отшатнулся. Сгорбленная старуха с интересом уставилась на него пустыми алыми глазницами. И, шагнув ближе, шумно принюхалась. – Уа-алей… кум… ас-са… лям, – дрожащим голосом с трудом произнес юноша, упираясь спиной в «стенку» шатра. |