Онлайн книга «Сказания Меекханского пограничья. Север – Юг»
|
Прервал его спокойный голос: – Не было никакой войны. И ты об этом прекрасно знаешь. Когда вам, меекханцам, удалось отбиться от се-кохландийцев, требовались хоть какие-то победы, чтобы поднять дух в империи. Потому вы напали на нас. И до сих пор возмущаетесь, что тогда пролилась и ваша кровь. Но когда полки Леопарда и Орла вошли в наши горы, первым, что они сделали, было вот что: вырезали под корень восемь селений. Убили всех: мужчин, женщин, детей. Всех. – Я слыхал, что ваши женщины сами разбивали своим детям головы, а потом бросались с ножами на солдат. Разговор двигался явно не в лучшую сторону. – Никто не может увидеть лица иссарам и остаться живым. Таков закон. Если кто-то узрит твое лицо, либо он, либо ты должен встать перед Матерью, прежде чем наступит следующий рассвет. Таков закон. – Воин на миг замолчал. – После того как мы уничтожили ваши полки, на равнины сошла вовсе не армия, а только горсточка тех, кто потерял семьи в тех вырезанных селениях. Некоторые искали мести, другие – смерти. Но никакой войны не было. – Убивали всё, что двигалось. – Не всё. Закон касается лишь тех, кому исполнилось девять. Младшие дети не могут украсть у тебя взглядом душу. – Значит, если бы Эраф или Исанель… Они вступили и вправду на опасную почву. Замаскированный воин пожал плечами. – Ты знаешь, кто я таков. Мы живем с Законом Харуды вот уже две и половину тысячи лет. Мы жили им, когда землей этой владели аралховы, народы ф’эльдир и феннийцы и, наконец, вы, пришельцы с востока. Благодаря этим законам иссарам доныне остались теми, кто они есть. Ты ведь не думаешь, что я их изменю ради тебя? Аэрин медленно кивнул. – Думаю, что лучше будет, если ты уйдешь, – сказал он тихо. – Я выйду под утро. – Возьми, что тебе понадобится в дороге: еду, воду… – Я справлюсь. Купец повернулся, чтобы войти внутрь. Услышал громкий вздох. – Аэрин… – Голос иссара был странен. – Да? – Что-то приближается. Магическое. Буди людей, пусть приготовят оружие. Йатех быстрым шагом двинулся к выходу со двора. Аэрин стоял, удивленно наблюдая, как тот останавливается в десятке шагов перед воротами и вынимает оружие. В свете луны блеснули белым два кривых клинка. «Он сошел с ума», – мелькнуло в голове купца. Сошел с ума. Ровно это должны были подумать стражники у ворот. Один повернулся к иссару, выставив перед собой копье, второй двинулся в сторону, под стену, направившись в караульню. Ему повезло пережить первый удар. Ворота внезапно выгнулись посредине и взорвались внутрь, словно выбитые гигантским тараном. Первый стражник погиб сразу, взлетев вверх вместе с тысячью деревянных щепок, в которые превратились ворота. Сквозь дыру ворвались несколько десятков диких, воющих, вопящих всадников. Смерть, уничтожение, резня и конец света. Почти. Перед первой парой конных внезапно, словно из-под земли, выросла закутанная фигура. Свободные одежды реяли на ветру, вторя свисту кривых клинков и отчаянному ржанью раненых скакунов. Оба коня свалились на землю, увлекая за собой всадников: визжали, ржали и лупили по воздуху копытами. В этот танец смерти ворвалась следующая двойка, потом еще одна. Возник затор из живых и умирающих. А посредине этой резни танцевала, вилась, сверкала оружием закутанная фигура. Двор окрасился кровью. Остальные бандиты разделились у выбитых ворот и помчались вдоль стен имения. Большая из групп направилась к поставленным сбоку фургонам, на бегу соскакивая с лошадей и подбегая к дверям конюшни. Вторая – направилась к резиденции. Аэрин наконец-то вышел из ступора. Ворвался внутрь, столкнувшись с одним из своих людей. – Что?.. – Бандиты! Завали дверь! Мужчина таращился на него с раззявленным ртом. – Быстро! – Купец ухватился за тяжелую, вправленную в каменный блок мису, обычно наполненную водой, и попытался сдвинуть ее с места. – Помоги. Оба с немалым трудом опрокинули камень и подтянули его к двери. Вода хлюпнула на пол. В тот самый миг раздался первый удар. Двери выдержали. В коридоре появилось несколько человек: повар, служанка, мальчик на побегушках. – Давайте сюда что-нибудь еще! Быстро! Повар исчез за ближайшими дверьми, и через миг оттуда донесся звук двигаемой мебели. Аэрин побежал в глубь резиденции, к комнатам жены. – Элл! Элл! Она открыла – в ночной рубахе, с тяжелым подсвечником, который держала, словно дубину. – Бандиты! – бросил он, не переводя дыхание. – Не подходи к окнам. На окнах стояли стальные решетки, мастерски выкованные хендлендскими ремесленниками. Наследство от деда. И в этот миг он благословил старого скрягу. – Дети! – Она помчалась мимо него в соседние комнаты. – Исанель! Эраф! Девочка отворила сразу. Правую сторону ее ночной рубахи пятнала кровь. В левой руке она держала маленький лук для охоты на птиц. – Бандиты! – крикнула она так, словно получила подарок. – Кажется, я попала в одного! – Иса! Мать уже стояла подле нее на коленях. – Ты ранена?! Где? Покажи! – и принялась ее трясти. Исанель глянула на свой правый бок. Потом дотронулась до головы, сразу над ухом, откуда и сочилась кровь. – Вот сука, – пробормотала она. И потеряла сознание. – Забери ее в кухню, там нет окон, – повелел Аэрин и огляделся в комнате дочки. Во фрамуге застряла сероперая стрела, две другие торчали в стене. Окна комнаты Эрафа тоже выходили на двор. Он вскочил, побежал в соседнюю комнату. Двери были отворены, но в комнате никого не оказалось. Аэрин вернулся в кухню. – Эраф! Где он? – Он дернул ближайшую служанку за руку. – Где мой сын?! Девушка бросила на него взгляд испуганного кролика. Он отпустил ее и схватил мальчишку на посылках. Не раз видел, как он и Эраф гонялись друг за дружкой, словно безумцы, сражаясь с невидимыми бандитами или охотясь на воображаемых чудовищ. – Ты… – Имя вылетело у него из памяти. – Данель. Где Эраф?! Мальчишка опустил взгляд. – В конюшнях, – прошептал он. – Где?! – В конюшнях, господин. Пацаны собирались устроить крысиные бега. Аэрин ринулся в свою комнату. Там на стенах висела коллекция разнообразнейшего оружия: луки, арбалеты, топоры, копья, дротики, мечи, иссарские юфиры и тальхеры. Однако это были лишь украшения, свое любимое оружие, меекханский кавалерийский меч, он всегда клал подле кровати: привычка, выработанная в ночлегах на торговых путях. |