Онлайн книга «Отец мой шахтер (сборник)»
|
– А когда, когда это будет?! – закричал Иван в нетерпении. – Считай сам, великий господин. Маленький летающий дракон живет пять лет. Козел живет десять лет. Собака живет пятнадцать лет. Слон живет сто лет. Черепаха живет триста лет. Считай сам. – Не доживу, – прошептал Иван. Вытащив золотой, царской чеканки рубль, он вложил его в длинную ладонь старухи, но монета упала, звякнув, на каменный пол и покатилась. – В той жизни, когда ты любил меня, ты был щедрее, – сказала Кангалимм. – Но у меня больше нет, клянусь, Кангалимм! – искренне воскликнул Иван. И вдруг мгновенно и мертво колдунья ухватила его костяной рукой за причинное мужское место. От боли и ужаса у Новика полезли на лоб глаза. – Ты любил меня в той жизни, полюби в этой, великий господин! – в голосе Кангалимм была насмешка. – Рехнулась, старая карга?! – заорал Иван по-русски. – Пусти! Пусти, я тебе сказал! – И коротко и резко Иван двинул колдунью кулаком в лоб. Она опрокинулась на спину, кисея рассыпалась, и Иван увидел ее лицо. Это было лицо еще молодой женщины с очень светлой для индианки кожей. Вместо глаз у нее были две страшные черные ямки, будто кто выжег их горящей головешкой. Нечаянно толкнув ногой раскрытый портсигар и рассыпав ленинский пепел, Иван кинулся к двери напрямую через очаг, наступив на угли босой ногой. Но остановился у входа и, тряся обожженной ногой, прокричал: – Пропади ты пропадом, ведьма! Кангалимм стояла у разгорающегося очага. – Ничего, ты еще позовешь меня, великий господин, – тихо и спокойно сказала она и пообещала: – И я приду. Была ночь. Иван сидел в лачужке за грязным столом, пьяно упираясь потным лбом в ладонь, пил из глиняной чашки мутный рисовый самогон. Вцепившись в край стола острыми коготками, напротив сидел, раскрылившись, нетопырь. Перед ним стояла глиняная плошка с молоком. Иван икнул, тяжело вздохнул и доверительно пожаловался: – Тошно мне, ох тошно… Как будто тот бык мне прямо в душу навалил… – Новик внимательно глянул в маленькие круглые нетопырьи глазки. – Ну ты хоть понимаешь, что я говорю? Ты бы знак подал какой. Пискнул бы или крыльями махнул – понимаю, мол… Нетопырь безмолвствовал и не шевелился, продолжая немигающе смотреть на Ивана. Иван вновь громко и протяжно вздохнул. – Эх, Владимир Ильич, Владимир Ильич… Штат Карнатака. Селение Мульджи. 8 марта 1935 года Крокодил был распято подвешен за передние лапы на специально для этого дела сооруженной перекладине. Орудуя острейшим самодельным ножом, Иван сноровисто обдирал его, насвистывая жизнерадостно марш из «Аиды». – Раджпут-синг! – услышал он за спиной женский голос и обернулся. Пожилая худая женщина, сложив ладони, приветствовала его. Иван воткнул нож в густо-красное с желтизной крокодилье мясо, обтер ладони о передник и приветствовал женщину ответно. На ладонь женщины был намотан конец веревки, за которую был привязан большой серый козел. – Купи козла, Раджпут-синг, – просила женщина, ласково глядя Ивану в глаза. Новик насмешливо посмотрел в зеленые с искрой козлиные глаза и спросил: – Зачем он мне? – Ты будешь ловить на него крокодилов, Раджпут-синг, – с готовностью ответила женщина. – Я ловлю крокодилов на куриц, – объяснил Иван. – Я знаю. И хорошо ловишь. Но он такой жирный. Ты будешь ловить на него самых жирных крокодилов. – А почему ты его продаешь? – Коз у нас забрали по налогам, Раджпут-синг, и теперь он бодается и лезет на всех женщин. Мы не можем работать в огороде. Иван улыбнулся. – Неужели на всех, Бимала? Женщина смущенно улыбнулась, прикрывая ладонью беззубый рот. – Даже на меня, старую. А ты мужчина, Раджпут-синг, на тебя он не полезет. – Он бодается, я боюсь, – пошутил Иван. Женщина была серьезна. – Нет, Раджпут-синг, ты смелый мужчина, это все знают. – Мне не нужен твой козел, Бимала. – Я возьму за него самую маленькую монетку, всего лишь одну ану. Ивану, похоже, надоел этот разговор. – Я дам тебе целую рупию, Бимала, но твой козел мне не нужен. – Он повернулся к крокодилу и продолжил свое дело… Когда он встряхнул свежеснятую крокодилью шкуру и повернулся, то увидел привязанного у двери его хижины козла, который смотрел на Ивана нагло и вопросительно. Ночью Иван скрытно лежал за кустом и наблюдал за привязанным у самого берега козлом. Тот метался на привязи и орал так, что окрестные джунгли испуганно притихли. Иван досадливо сплюнул, поднялся и проговорил в сердцах: – Если ты так будешь орать, крокодилы вообще уйдут из нашей реки. Иван сидел на крыльце своей хижины, курил трубку гергери и посматривал на луну. Козел обгладывал растущий рядом куст. – Что-то не летит Владимир Ильич, – встревоженно произнес Иван. – Третью ночь уже. Не было еще такого… Козел заблеял вдруг басом. Иван раздраженно глянул в его сторону, и лицо его осенила догадка. Теперь он смотрел на козла пристально и удивленно. – Так это ты? – прошептал Иван, и ноги сами подняли его. – Ну, здравствуй… Там же. 22 июня 1941 года Лил и лил дождь, жидкая красная грязь плыла по пустынной сельской улице. Иван сидел у открытой двери на чурбачке и читал старую, ветхую на сгибах «Хинду пэтриот». Сначала он по слогам прочитывал слова на хинди, потом, тараща от усердия глаза и обильно потея, переводил на русский. – «Германская авиация бомбила Варшаву и другие польские города, и в течение одной недели немцы заняли всю территорию этой страны». Не мы, так германцы ляхов двинули. Поделом им, поделом шепелявым, – прокомментировал Иван. Он выставил наружу ладонь, хлебнул с нее дождевой воды и посмотрел на прохаживающегося по лачуге взад-вперед козла. – Так это когда было, считай, год назад. А сейчас там чего? Пройдут дожди – поеду в город, новую газету куплю. Козлу это почему-то не понравилось, он склонил голову и ткнул Ивана рогами в бок. – Ну, чёрт! – заворчал Иван. – Сейчас вот звездану промеж рогов, так на задницу и сядешь! Слухай политинформацию дальше. Там же. 3 июля 1941 года Последним Иван надел буденовский шлем, отдал козлу честь и улыбнулся. – Гожусь еще?.. Без тебя знаю, что гожусь! Иван был в полной кавалерийской амуниции: в шинели, в сапогах со шпорами, с саблей Ахмада Саид-хана на одном боку, с наганом в кобуре на другом, с кавалерийским карабином за спиной. |