Онлайн книга «Проклятие Батори»
* * * Посвящается моей любимой сестре Нэнси Лафферти Элише (поскольку Дейзи сказала, что так надо) Пролог
Шарварский замок Дом конюшего графа Надашди Западная Венгрия 31 октября 1589 года В первые минуты повитуха Агота не заметила ничего необычного. Ее покрытые лиловыми венами руки бережно держали скользкую головку новорожденного. Когда глазки малыша открылись и заморгали в тусклом свете свечи, старуха улыбнулась ему. – Конечно, мадьяр, – проговорила она, любуясь его глазками. Мать застонала, ее тазовые мышцы все еще сокращались. – Глазки у него будут зеленые, как у деда, – продолжала старая повитуха, восхищенно качая головой. Нынче вечером Шарварский замок будет ликовать – а как же: наконец-то у шталмейстера родился сын! Но, уже собравшись перерезать пуповину, женщина вскрикнула, вскинув к лицу руки, все еще мокрые от теплой крови. Мать приподнялась, пот заливал ей глаза. – Что-то не так? – простонала она. – Говори же, Агота! Старуха покачала головой. Через секунду младенец заплакал – его крошечные легкие заработали, выдав вполне здоровый крик. Мать протянула руки, прося дать ей ее чадо. Бросив осенять себя крестным знамением, повитуха сморщенными пальцами запеленала малыша в чистую льняную пеленку и передала матери. Тот сразу же замолк и уставился в материнские глаза. – Посмотрите, госпожа! – Сморщенным розовым пальцем Агота раздвинула крошечные губки младенца; тот недовольно пискнул. И мать поняла, что так встревожило повитуху: за губами скрывался полный набор прекрасно сформированных белых зубиков. – Это талтош [1] , – прошипела старуха. – Один из древних! Она разжала крепко сжатый правый кулачок младенца, и в маленькой комнатке, до сих пор наполненной запахом пота и родов, раздался ее облегченный вздох. – Слава богу, только пять пальчиков! Мать нежно разжала левый кулачок младенца и, обнаружив шестой палец, воскликнула: – Это знак! Что мне делать? Что с ним будет? Пламя свечи заколыхалось от прокравшегося под дверью сквозняка. В толстое свинцовое стекло барабанил дождь. – Никому не показывайте вашего ребенка, – сказала Агота. – Если Габсбурги прознают, они вышибут ему мозги. Раздался стук в дверь. Повитуха и роженица переглянулись. – Прогони его! – шепнула мать. – Не впускай сюда никого. Повитуха кивнула и слегка приоткрыла дверь. Там стоял один из конюхов, молодой парень. Он снял шапку; в его темных волосах виднелись солома и овсяная мякина. – Господин шталмейстер желает видеть своего… простите, это сын или дочка? Агота замялась и, прежде чем ответить, облизала языком потрескавшиеся губы. – Скажи господину, что он может гордиться здоровым мальчиком. Но госпожа еще слаба и просит навестить ее позже, когда она будет в состоянии принять его. Дверь тихо затворилась, и повитуха подождала, прислушиваясь к удаляющимся шагам. А потом тихонько задвинула засов. Мать прижала ребенка к груди. – Никто не узнает этой тайны, кроме моего мужа, – проговорила она. – Поклянись мне, что не расскажешь никому и унесешь эту тайну с собой в могилу! – Клянусь всеми святыми, госпожа, – прошептала старуха. – Талтош – это неземная сила. Будь я проклята, если причиню какой-либо вред этому младенцу, ибо он наделен благословенной магией. Молодая мать откинула назад свои мокрые от пота волосы и задумалась. – Притворюсь больной и скажу, что ребенок тоже нездоров. Никому не позволю приходить ко мне. – Все равно пойдут разговоры, госпожа. Вам надо уехать из этого королевства. Куда-нибудь подальше, – сказала повитуха. – А шестой пальчик я отрежу, сегодня же. – Бедное дитя! – Послушайте, госпожа. Церковь или король все равно разыщут его. Да и сами Батори [2] могут его опасаться. Госпожа Эржебет, вышедшая замуж за господина Ференца, – она очень странная женщина. – Что ты хочешь сказать? Лицо старухи перекосилось. – Она ведет себя жестоко… – Агота оглянулась и прошептала: – В ней больше трансильванского, чем венгерского. Эчедские Батори предадут этого ребенка смерти, потому что боятся могущества настоящего венгерского талтоша. – Но он же невинен! Малыш прильнул к материнской груди, тихонько посасывая ее. Она чувствовала только нежное чмоканье губ новорожденного, похожее на журчание ручья, и крохотные зубки – будто каменистое дно в волне сладких поцелуев. – Вам нужно покинуть Шарвар и не возвращаться, пока ребенку не исполнится пять лет. В этом возрасте у нормальных детей вырастают все зубы. – А палец? Ведь останется шрам… – Скажете, что ручка попала под колодезную веревку. Или что малыш напоролся на кухонный нож, когда пытался взять со стола морковку. – Столько лжи! – Вы должны защитить сына. Мать кивнула, но лицо ее исказилось страданием. – Следите за знаками, – сказала повитуха. – Он будет видеть то, что нам, простым смертным, видеть не дано. Талтоши способны понимать сны, они живут между миром живых и миром духов. И умеют общаться с животными, особенно с лошадьми. Молодая мать закрыла глаза. – Хотя бы за это его отец будет ему благодарен. Часть первая
Глава 1
Карбондейл, штат Колорадо 31 октября 2010 года |