Онлайн книга «Проклятие Батори»
|
– Что это? – спросил стражник. – Белый сахар графини ты потратил на лошадиное копыто? Лицо Ковача выражало крайнее изумление, и Сильваши улыбнулся ему. – Вот увидите, капитан Ковач, как быстро заживают раны от регулярных присыпок. Он провел рукой по холке кобылы, не касаясь пальцами раны. Лошадь дернулась от его прикосновения. Ковач поскреб в затылке. – Я пришел сказать, что графиня назначила тебе аудиенцию. Она велит явиться к ней, как только взойдет луна. Янош изогнул бровь. – Странный у графини способ приветствовать верного слугу из замка Шарвар, – проговорил он, потягиваясь и зевая. – Я вообще-то устал. Может быть, графиня согласится принять меня утром? А то ведь она продержала меня весь день в ожидании своей аудиенции. – Ничего, поспишь после встречи с графиней. – Стражник встал и скрестил руки на груди, окинув взглядом Сильваши. – Ступай-ка к повару и попроси ведро воды и тряпку, чтобы помыться. Графиня очень привередлива, любит чистоту и опрятность. Она терпеть не может запаха мужского пота и вони скотины. Янош фыркнул и отвернулся, потирая ноющую спину; он провел несколько часов, согнувшись над конскими копытами, руки и спина теперь изнывали от усталости. Стражник схватил его за плечо и повернул обратно. – Не воспринимай желания графини столь высокомерно, конюший. Она не терпит бесцеремонности. – А я не выношу грубости и жестокости! – ответил Янош, стряхивая руку Ковача. – Какого черта она прислала мне тот хлыст? Ковач хотел было ответить, но, оглянувшись, захлопнул рот. Он увидел, как в страхе расширились глаза юных конюхов от слов конюшего. – Иди умойся, Сильваши. От тебя несет конской мочой, – сказал стражник. Он повернулся и направился из выхваченной фонарями светлой лужайки в темноту мощеного двора. – Тебе еще предстоит усвоить порядки Чахтицкого замка. Глава 7
Аспен, штат Колорадо 28 ноября 2010 года – Вот уже несколько недель как прошел Хэллоуин, – сказала Джейн, отрываясь от своего журнала «Вог», и бросила презрительный взгляд на изодранное креповое платье Дейзи и ее готический макияж. – Ха, ха, – проговорила Дейзи. – Убийственно, мама. Тебе надо выступать на «Комеди Сентрал» [13] . – Ты распугаешь соседей. Они подумают, что я плохая мать, раз позволяю дочери шляться в каких-то лохмотьях во время снежной бури. – Плевать на соседей, – сказала Дейзи, застегивая пряжки на башмаках. – Ты слишком много думаешь о том, что скажут другие, мама. – А может быть, и тебе не помешало побольше думать об этом? Хоть немного… – Зачем? К тому же я все равно не собираюсь тут разгуливать. Что тут увидишь? Большие дурацкие особняки да жадные типы с женами младше дочерей. Они отвратительны. Джейн сердито посмотрела на дочь. – Что? – сверкнув глазами, спросила та. – Знаешь, Дейзи, в последнее время ты ведешь себя просто невыносимо. Я могла бы просто позвонить твоему отцу, чтобы тот узнал, какая ты заноза в заднице. У Дейзи захватило дыхание, и она закашлялась. – Ты что, нездорова? – озабоченно спросила Джейн, и от ее злости не осталось и следа. – Тебе не следует выходить на улицу. Дейзи натянула длинное черное шерстяное пальто, купленное в магазине для бережливых. – Куда это ты собралась? – спросила Джейн, подбоченившись. – Куда надо. Девушка хлопнула дверью так, что с крыши над крыльцом съехал снег. Она погнала свой BMW по Ред-Маунтин-роуд, на первом повороте ее занесло, и она чуть не врезалась в металлическое ограждение. Мотор заглох, и когда она тронулась снова, то поползла вниз по уклону на первой передаче. Дейзи припарковала машину в конце Ред-Маунтин-роуд, рядом с рекой, и, плотно засунув в уши наушники, направилась вдоль реки по Рио-Гранде-трейл. Она улыбалась, снова и снова слушая песню группы «Дорз»: People are strange when you’re a stranger… [14] Валил густой снег, совсем как в январе. Он скапливался на ветвях, стряхивая с осин последние желтые листья. Дейзи брела по снежной тропинке, глядя на реку. Вдоль берега уже намерз лед, но дальше была вода; темная, она быстро бежала меж укутанных снегом камней. Снег усиливался, он садился на ресницы и залеплял глаза, несмотря на капюшон. В наушниках гремели Джим Моррисон c группой «Дорз». Faces come out of the rain when you’re strange… [15] Бац! Она не услышала, как он мчался по дорожке, и растянулась на земле, изрыгая ругательства. Ее ноги перепутались с ногами врезавшегося в нее лыжника. Ти-Эн-Ти! Ой! Ой! Ой! Ти-Эн-Ти! Ой! Ой! Ой! Его наушники болтались на шее, оглашая улицу песней группы AC/DC. I’m Dy-na-mite! [16] – Черт побери! Ты в порядке? Я думал, тут нет никого, – сказал он. – Разве меня не было видно? – В том-то и дело. Все этот долбаный снегопад. Ты оказалась прямо посреди лыжни. – Ну и идиот! – Не поранилась? – Отстань от меня! От столкновения шерстяная шапочка свалилась с курчавой светловолосой головы лыжника, и Дейзи узнала его. Они учились в одной школе. Он был сноубордистом. «Один из тех экстремалов, что выступают на соревнованиях X-Games, – подумала она. – Мне пришлось пойти на митинг в его поддержку». Готы ничего так не презирают, как подобные митинги. Он отполз и поднял ее на ноги, хотя сам оставался на лыжах. – Черт побери! Теперь я потеряла свои наушники. Дейзи все еще слышала, как из его наушников вырывается его музыка – последнее оскорбление. Тяжелый рок. Грохот. – Вот они! – воскликнул парень, вынимая наушники из снега, и криво улыбнулся ей. – Да ты бойкая, девочка-готка. – Вали отсюда, жопа! Он сморщил нос, смеясь над ней. – Что смешного-то? – Трагедия закончена, ладно? Мир. Он протянул ей мокрые наушники и нажал кнопку паузы на своем айподе. |