Книга Архив Буресвета. Книга 1. Путь королей, страница 117 – Брендон Сандерсон

— Ну что ж, по-моему, это радостная новость.

«Объедини их...»

— Предлагаю вам устроить совместную вылазку на плато, — сказал Далинар.

— Что?!

— Я хочу, чтобы мы попытались скоординировать свои усилия и атаковать одновременно.

— И зачем же нам это делать?

— Мы можем увеличить шансы на захват светсердец.

— Если бы захват светсердец зависел от количества солдат, — возразил Ройон, — я бы просто взял побольше людей. Плато слишком маленькие, чтобы на них разместить много воинов, а мобильность важнее, чем численность.

Аргумент весомый; на Равнинах «больше» не всегда означало «лучше». Ограниченное пространство и потребность в быстром преодолении расстояния до поля боя существенным образом изменили правила ведения войны. Точное количество солдат зависело от размера плато и военной стратегии, которой придерживался тот или иной великий князь.

— Совместные действия предполагают не только размещение на поле большего количества солдат, — сказал Далинар. — Войска каждого из великих князей обладают различными преимуществами. Мои славятся тяжелой пехотой; у вас лучшие лучники. Мосты Садеаса — самые быстрые. Действуя сообща, мы могли бы испробовать новую тактику. Мы тратим слишком много усилий на то, чтобы добраться до плато первыми. Если бы мы так не спешили, соревнуясь друг с другом, возможно, взяли бы плато штурмом. Дали бы паршенди прибыть первыми, а потом напали на них, захватив инициативу, а не подчиняясь.

Ройон колебался. Далинар провел несколько дней со своими ­военачальниками, обсуждая возможность совместного штурма. Похоже, такой вариант и впрямь обладал заметными преимуществами, однако что-то конкретное можно было сказать лишь после того, как кто-то пойдет на такое вместе с ним.

Ройон действительно обдумывал эту возможность.

— Кто получит светсердце?

— Поделим его на всех, — предложил Далинар.

— А если захватим осколочный клинок?

— Кто захватит, тот и заберет себе, разумеется.

— То есть, скорее всего, вы. — Ройон нахмурился. — А у вас и вашего сына уже есть осколочные комплекты.

Это была великая проблема осколочных клинков и осколочных доспехов — заполучить и то и другое было крайне маловероятно, если только ты и так не обладал каким-нибудь осколочным вооружением. С другой стороны, только доспехов или одного клинка для успешного захвата частенько оказывалось недостаточно. Садеас сра­жался с осколочниками-паршенди, но даже ему все время приходилось отступать, чтобы не погибнуть.

— Уверен, мы сможем придумать справедливый выход из по­ложения, — наконец проговорил Далинар. Если осколочное воору­жение достанется ему, он попытается не упустить шанс и отдать их Ренарину.

— Уверен, — скептически хмыкнул Ройон.

Далинар глубоко вздохнул. Надо быть решительней.

— Что, если я предложу их вам?

— Прошу прощения?

— Мы попробуем совместную атаку. Если я добуду клинок или доспех, вы получите первую пару. Но вторая достанется мне.

Ройон сузил глаза:

— Вы это сделаете?

— Клянусь честью.

— В некоторых вопросах следует порой проявлять даже излишнюю осторожность.

— Почему?

— Далинар, я великий князь. Да, у меня самое маленькое княжество, но я ни от кого не завишу. Я не хочу оказаться в подчинении у того, кто сильнее меня.

«Ты уже стал частью того, что превосходит тебя, — с досадой подумал Далинар. — Это произошло в тот момент, когда ты принес присягу Гавилару». Ройон и остальные не собирались исполнять свои клятвы.

— Ройон, наше королевство может стать куда более великим, чем сейчас.

— Возможно. Но возможно, меня устраивает то, что я имею сейчас. Как бы то ни было, вы сделали мне интересное предложение. Я должен его как следует обдумать.

— Очень хорошо.

Чутье подсказывало Далинару, что Ройон откажется. Этот человек был слишком подозрительным. Великие князья не доверяли друг другу настолько, чтобы действовать сообща, когда на кону не стояли осколочные клинки и светсердца.

— Увижу ли я вас на пиру этим вечером? — поинтересовался Ройон.

— Почему бы и нет? — со вздохом спросил Далинар.

— Ну, видите ли, бурестражи предупреждали, что этой ночью может случиться Великая буря, так что...

— Я там буду, — ровным голосом проговорил великий князь.

— Да, разумеется, — сказал Ройон с коротким смешком. — Почему бы и нет.

Он улыбнулся Далинару и удалился в сопровождении своих прислужников.

Далинар повернулся к Главной карте, прокручивая в голове весь разговор. Он стоял так довольно долго. Смотрел на Равнины сверху вниз, словно бог с небес. Плато выглядели островами, расположенными почти вплотную, или кривыми кусками огромного витражного окна. Не в первый раз ему показалось, что плато складываются в некий узор. Может, если бы он смог увидеть больше, чем линии на карте, то... А вдруг в расщелинах и правда кроется некая закономерность?

Все так озабочены демонстрацией силы, доказательством своей доблести. Неужели и впрямь он один видит, насколько это не важно? Сила ради самой силы? Зачем нужна сила, если ее не к чему применить?

«Алеткар когда-то был светом, — подумал он. — Так написано в книге Гавилара, об этом мне говорят видения. Нохадон был королем Алеткара давным-давно. В те времена, когда Вестники еще не покинули нас».

Далинару показалось, что он вот-вот все поймет. Разгадает сек­рет. Узнает, отчего Гавилар был таким взволнованным пару месяцев перед гибелью. Если бы Далинар смог еще хоть чуть-чуть напрячься, он бы все увидел. Разглядел бы узоры в человеческих жизнях. И наконец-то понял бы все.

Последние шесть лет он только и делал, что хватался, напрягался, пытался дотянуться до чего-то далекого. Чем дальше он тянулся, тем сильней от него отдалялись ответы на все вопросы.

Адолин вошел в Галерею карт. Его отец все еще был там, в одиночестве. Два солдата из Кобальтовой гвардии наблюдали за ним в некотором отдалении. Ройона нигде не было видно.

Адолин медленно подошел. На лице Далинара застыло теперь уже привычное отрешенное выражение. Даже между приступами князь не в полной мере возвращался в этот мир.

— Отец?

— Здравствуй, Адолин.

— Как прошла встреча с Ройоном? — Юноша попытался придать голосу веселость.

— Надежды не оправдались. В дипломатии я намного хуже, чем когда-то в искусстве ведения войны.

— От мира нет выгоды.

— Так все говорят. Но раньше у нас царил мир и все было прекрасно. Лучше, чем сейчас.