Онлайн книга «ЧЯП»
|
Лес постепенно менялся, делался севернее и чище. Сама местность начала подниматься, и Боренька ехал с натугой, порой зарываясь в песке. Синцову нравилось это путешествие. С каждым километром он чувствовал себя отчего-то спокойнее. – Держись! Синцов перехватился крепче, стукнулся шлемом о спину Грошева. Грошев добавил газу, мотоцикл влез на плоский бугор. – Приехали. – Грошев заглушил двигатель. Когда-то здесь прошел пожар. Сосны выгорели до половины, а сверху засохли, и вокруг раскинулся сплошной Марс, таким Синцов его всегда представлял после «Аэлиты», и могила самой Аэлиты тоже наверняка скрывалась где-то здесь. – Разъезд семь, – пояснил Грошев. – Путь шел от Гривска в сторону Козыревских торфяных разработок, каждый день здесь по двадцать торфяных составов проходило, два запасных пути было, стрелки и склад с горючим. Из земли торчали шпалы, промасленные и мало поддающиеся гниению, но уже все-таки обгнившие по торцам, из-за шпал издали казалось, что разъезд вдумчиво бомбили или что тут открыли кладбище великанов, но хоронили кое-как, не проверив, и великаны пытались выбираться, но только лишь выставили почерневшие пальцы. Грошев это тоже сфотографировал, но, как показалось Синцову, уже не для сайта «Узкоколейки Империи», а для души, потому что тут красиво, потому что странно, Грошев любит такое. Чуть поодаль на высоком берегу ручья стоял мотовоз, похожий на мертвого носорога. Носорог умер, и санитары саванн его изрядно почистили, оставив лишь кости да обрывки мяса и шкуры. Черметчики. С мотовоза было снято все, что можно, и кое-где начали срезать автогенами то, что нельзя. Синцов подумал, что пройдет совсем немного времени, и локомотив догрызут до конца. А еще подумал, что природа чрезвычайно быстро занимает утраченные позиции – недавно, каких-то двадцать лет назад здесь была жизнь, возделывался лес, ходили дрезины, а теперь о промышленном прошлом почти не вспоминалось, кроме шпал о нем говорили лишь ржавые и смятые железные бочки. Бочки валялись вокруг, постепенно врастали в землю и походили на сморчки. Сам ручей на изгибе разливался в небольшой плес, вода скользила быстро и мелко, отлично просматривалось дно, и только под кустами, буйно разросшимися на противоположном берегу, тянулась темная полоса глубины. Синцов подумал, что там, наверное, сидят рыбы. Ельцы. Здесь должны водиться ельцы. – Станция была прямо здесь, – топнул Грошев. – На этом берегу сосновые делянки, на другом, наоборот, высаживали лес. По узкоколейке каждый день подвозили рабочих из Гривска и продукты для столовой. Потом сгорело все в девяностые. – Почему? – Потому. Кто знает, почему… Торф стал никому не нужен, а лес стали ближе к городу рубить. Экономика, однако, все в этом мире экономика. – Интересно, – кивнул Синцов. – Дальше поедем? – Нет, это здесь, приехали уже. Вот прямо здесь… Грошев показал пальцем. От ручья поднимался песчаный склон – от воды прямо к корням сосен, песок белый, вымытый и хрустящий, как сахар. – И что здесь такого интересного? – Перспективное место, – сказал Грошев. – Давно к нему приглядываюсь, никак руки не доходили. Да и одному, честно говоря, ехать не хотелось. Лба не потащишь опять же… – Почему одному не хотелось? – на всякий случай спросил Синцов. – Да так… Грошев принялся разгружать багаж. Он вытащил две лопаты с зелеными рукоятями, жестяное ведро, белый пластиковый контейнер и моток веревки, сделал это обстоятельно, не торопясь, оглядываясь, словно разминаясь. – Я же говорю, тут была контора лесного участка, – рассказывал Грошев, разгружая багаж. – Столовая, лавка, пиво рабочим привозили по субботам. И так почти пятьдесят лет. Добра накопилось, думаю, немало… – И как мы его будем искать? – поинтересовался Синцов. – Копать будем, что ли? – Зачем копать? Копать тут бесполезно, да я и не копарь, я же говорил… Грошев открыл пластиковый футляр и вытряхнул из него блестящую толстую шайбу с железными петлями, одна сверху, другие по периметру. – Что за штука? – Магнит, – объяснил Грошев. – Довольно хороший, кстати, магнит, немецкий. Сам магнитит. – А что магнитить-то будем? Грошев вручил магнит Синцову. Синцов сделал неосторожное движение, и магнит прилип к пряжке ремня. – Опа… Синцов попробовал оторвать, но не получилось, магнит впился крепко. – Я же говорю, немецкий, – подмигнул Грошев. – Надо резче дергать. Синцов дернул резче, но и резче не получилось. – Не так. Грошев подошел, взял магнит за ушки, дернул. Отцепить магнит удалось с четвертого раза. – Там, – Грошев махнул рукой в сторону запада, – там Сендега и болота. Когда снежный год, ручей разливается и подмывает берег, все, что тут собралось за пятьдесят лет, все смывает в ручей. – А что смывает-то? – Советы. Советские монеты, тут их много, думаю. Монеты, пуговицы, пряжки разные, жетоны, возможно… – Жетоны? – переспросил Синцов. – Тут тоже были жетоны? – Ну да, жетоны, – кивнул Грошев. – Краеведение – чудесная вещь, краеведы – святые люди, они для меня кое-что раскопали. Здесь были жетоны на торфяные брикеты и на дрова, ориентировочно в пятидесятые годы их выдавали на местных гривских фабриках, на швейной, в частности… Синцов попытался представить жетон на дрова, не представлялось, жетоны на дрова, талоны на солому, карточки на кизяк. – Попробуем потралить магнитом, – сказал Грошев. – Ты – магнит, я – лопата, только смотри не прилипни опять. Они спустились к воде, и Синцов увидел, что и у этого берега имеется глубокая промоина, что тянется она далеко, метров на пятнадцать вдоль и только после этого переходит в отмель. Все просто. Грошев вытряхнул из ведра инструмент, похожий на алюминиевый совок, только дырявый, как дуршлаг. – Это скуб, – пояснил Грошев. – Вроде сита, все, кто ходит по пляжам, такие используют. Сам сделал. Попробуем дно пощупать. Грошев подхватил лопату, спрыгнул в воду и стал ковырять лопатой по дну. Поднялась разная муть, ее вынесло на отмель, и из глубин тут же поднялись некрупные ельцы. Грошев же шагал вдоль и работал лопатой. Синцов понял, что пора и ему включаться, он привязал к магниту плетеный капроновый линь и забросил магнит в промоину. Чтобы тащилось удобнее, пришлось тоже зайти в воду. Магнит тянулся, цепляясь за неровности дна. Синцов думал, что будет, если магнит зацепится за что-нибудь солидное? Ядро или старые пушки. Не вытащить ведь ядро. Но магнит не цеплялся, Синцов протянул его до конца промоины и вытащил из воды. С уловом. |