Онлайн книга «Бронированные жилеты»
|
— Садитесь, Борис Иванович. Еще не вечер! — Ты так считаешь? — Конечно! С Картузовым они промахнулись. Он помочь им уже ничем не сможет. Основные свидетели против Гийо у нас с вами. Завтра я пошлю следователя за санкцией на арест. И если нам ничего путного не предложат, к вечеру директор ресторана будет за решеткой. Они это знают. — А дадут санкцию? — Материалы-то у нас!.. Вы же сами бывший прокурор. Знаете! — Есть сто способов разрушить! Подпустить к делу своего человека… — Сделали уже! Такого, что в жизни не поверил бы, что на это пойдет! Вот он у меня где, Картузов, — Скубилин сжал кулак. — Ну, и слава Богу, Вася! — Завтра они вам этот акт комиссии сами в зубах принесут. — А свидетели? Не откажутся? — У меня они на даче живут. В Левобережной. — Есть Бог на свете! — Я скажу, чтоб Наташа чай вам поставила… Но секретарь уже шла с чаем. — Умница, — Скубилин краем глаз провел по ее крепким ляжкам, высоко поднимавшимся из-под джинсовой мини и обещавшим еще долго оставаться такими же мускулистыми и привлекательными. — Так-то лучше, — Жернаков сделал несколько коротких глотков. — Во сколько завтра ты посылаешь к прокурору? — После обеда. Надо дать им время оценить обстановку. — Тяжело ждать! Давай махнем куда-нибудь… — Нет, нет! Сейчас вам лучше всего домой. Вера Петровна, наверное, ждет. Завтра наш день! — Ты прав, Вася! Еду… — Держитесь. — Скубилин спустился в подъезд вместе с Жернаковым. Завидев их, шофер подал машину, поставил впритык к дверям. — Послать с вами кого-нибудь? — Да нет, доеду. Что-то нашло на меня, но сейчас я в порядке… До завтра! Скубилин, как положено, подождал, пока машина замминистра свернула на Садовое. Омельчук встретил визитеров сухо. Не вставая, показал на стулья. Жена директора ресторана — интеллигентная молодая женщина в модных очках, с только что появившейся в Москве изящной, с изгибом, оправой — представила обоих спутников. — Евгений Васильевич, Ростислав Иванович… Один оказался адвокатом, членом президиума Московской областной коллегии адвокатов, другой только что прилетел — тоже адвокат, бывший председатель республиканского Верховного суда, близкий друг и родственник арестованного. Оба были людьми пожилыми, солидными. Картузова в отделе не было, и это сильно упрощало задачу. — Чем могу быть полезен? Московский адвокат обрисовал ситуацию: — Я понимаю: адвокат может вступить в процесс лишь на более поздних стадиях. Но нередко устранение погрешностей еще в более ранние периоды способствует исключению возможных ошибок следствия в дальнейшем… — Пока мы не видим в этом необходимости… — Омельчук с ходу отвел его доводы. — По делу собрано значительное число доказательств злоупотребления должностным положением со стороны бывшего директора ресторана. Понятно, я не могу приводить их… — Конечно! — Самое лучшее для него, мы считаем, рассказать правду… Со стороны Омельчука это было по меньшей мере недипломатично. — Простите! — Жена Гийо прервала его. — Как я могу надеяться на объективное разбирательство дела моего мужа, если у вас сразу взят обвинительный уклон? Мой муж принципиальный, требовательный работник. Он уклонялся от всяких махинаций. За это ему могли мстить… Нужны доказательства! — А огромное количество золотых вещей, которые изъяли на обыске? Драгоценные камни, картины Кустодиева, Бенуа, Репина… — Это мое. Подаренное, приобретенное… Мой папа — акушер-гинеколог… Омельчук фыркнул: — Там на сотни тысяч! И все ваше? Да у вас там зарплата десятка академиков-акушеров за сто лет работы… — Мой папа лечит от бесплодия. Вы понимаете, что это? Тысячи женщин, которым он помог, и их мужья дарили ему свои самые дорогие украшения. Ведь он дал им возможность продолжить их род! — А деньги? — Тоже от наших родителей. «Ваш муж сказал, что готовил деньги, чтобы послать матери…» — У Омельчука хватило ума промолчать об этом. — Единственное богатство моего мужа — это его честь! — Оба адвоката немедленно склонили головы. — Репутация благородного человека, которую никому не удастся запятнать. И еще вот это… Жена Гийо открыла кейс. Он до самого верха заполнен был медалями, нагрудными знаками, вымпелами и дипломами различных международных соревнований, вырезками из отечественной и иностранной прессы. Омельчук пошел на попятный: — Это делает вам честь. Вы выгораживаете мужа. Я понимаю вас. Не каждая жена так поступит. К сожалению, мы, мужчины, не всегда думаем только о женах… Яснее было трудно выразить свою мысль. Жена Гийо тут же парировала: — К сожалению, вокруг немало людей, которые готовы оклеветать самого порядочного мужчину. Но в данном случае они бессильны. Гийо идеальный спутник жизни. Ни разу не вошел в дом без цветка. Без коробки конфет или плитки шоколада. Чтобы кого-нибудь не порадовать… Это самый порядочный и верный муж. Вскоре вы убедитесь. — Но есть свидетели… Жена директора ресторана снова перебила: — Женщины, которые на него показывают!.. Кто-то их научил, кто-то организовал это дело! Не знаю, из каких соображений. Как только они поймут, что служат орудием, они сразу откажутся от своих показаний… Разговор принимал характер, который Омельчуку был неприятен. — Чем могу еще служить? — Мы намерены ходатайствовать, чтобы мерой пресечения ему до суда оставалась подписка о невыезде… — сказал прибывший адвокат. — Вот справки о состоянии его здоровья. Заключение под стражу ему явно противопоказано… Адвокат заметил еще: — Как многолетний в прошлом председатель Верховного суда, я рассмотрел немало дел по материалам ОБХСС. Это сложные дела… Многие потом отказываются от показаний. И вот еще. У жены нашего клиента есть разрешение на свидание. Вот, пожалуйста. Омельчук осмотрел бумагу. Документ, без сомнения, был подлинный. Угловой штамп. Печать. Подписал заместитель прокурора республики. Жена Гийо снова вмешалась: — И я надеюсь, вы не откажете в продуктовых передачах. Ему сейчас особенно нужно доброкачественное питание, витамины. Омельчук наконец не выдержал: — Может, его на это время прикрепить к «кремлевке»? |