Онлайн книга «В последнюю очередь»
Так удивительно хорош, ― раскрыл молодежи смысл происходящего Леонид Утесов, и танцы начались. В основном шерочка с машерочкой, но иногда и храбрец лет семнадцати попадался. Конечный продукт бифукаторства от соприкосновения с существом иного пола впадал в ужас. Потея, он преодолевал его, на то он и храбрец. Нет, не на храбрецов надо было смотреть. Смотреть надо было на нежных и трепетных дев, которых они последний раз видели лет пять назад прыгающими через веревочку. ― Кадры растут, как грибы, ― глубокомысленно и мрачно заметил Лешка Без. ― А вон блондиночка в голубом, чья это? ― спросил Виллен. ― Макаровых, ― ответил всезнающий Алик. ― Гляди ты! ― обрадовался Виллен. ― Вроде недавно я на Ольгу глаз клал, а теперь и соплячка Наташка на подходе! Передовое семейство. Алик поднял руку, призывая к вниманию, и, точно поймав момент, три взрослых обалдуя оглушительно запели вместе с Утесовым: Сердце, тебе не хочется покоя. Сердце, как хорошо на свете жить. Сердце, как хорошо, что ты такое! Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить. Танцевавшие тотчас, как в игре "Замри!" застыли на месте, ответственный за музоформление кинулся менять пластинку, а из голубятни на рев явился Костя Крюков, строгавший там что-то по голубиному хозяйству. ― Завидно? ― поинтересовался кто-то сверху. ― Лезь к нам! "В парке Чаир распускаются розы..." сладко понеслось с новой пластинки. Костя молча вскарабкался на локомобиль, страстно потянулся, зевнул, лязгнув стальными зубами, передернулся от озноба и, послушав музыку, спросил: ― Хорошо? ― А то! ― отвечал Лешка Без. ― Саню ждете? ― спросил догадливый Константин. ― Его, ― подтвердил Алик и вдруг обрадовался страшно: ― Гля, еще один! Войдя во двор, остановился, в нерешительности осматриваясь, Ромка Казарян. ― Кондехай, сюда, вертуха! ― по-блатному заблажил Алик. Роман обернулся на крик, направился к ним. Ответственный врубил лампу под жестяным рефлектором, и танцующие отделились от остального мира четким световым конусом. Роман влез на локомобиль и спросил тонким голосом: ― Терем-теремок, кто в тереме живет? ― Я ― мышка-тихушка, ― признался Алик. ― Я ― лягушка-мокрушка, ― продолжил игру в воровские профессии Виллен, но Костя Крюков раздраженно прервал эти игры: ― Шуточки, у вас, фрайера! ― Так их, Костя, ― одобрил его Роман. ― Фрайерам все шуточки. Санятка где? ― Ждем! ― ответил Алик. ― Он с тобой утром беседовал? ― только у него спросил Роман. ― Беседовали, беседовали! ― ответил Алик. ― Ясненько. Следовательно, ты Стручка не опознал. ― Какого еще Стручка? ― Созревшего. Для всяких веселых дел. ― Любите вы, милиционеры, загадками говорить. ― Ладно, Алик, можешь не придуриваться. Я все понял. ― Не вяжись ко мне, мент! ― потребовал Алик, на заднице, как с горки, съехал вниз по чугунной покатости локомобиля и кинулся в танцы. Молодежный коллектив вибрировал в фокстроте пятнадцатилетней давности. Алик оком завсегдатая "Спорта" выбрал девицу поперспективнее и пошел с ней преследуемым комсомолом стилем. ― Ты ― Фарида? ― догадался он про партнершу в танце. ― Ага. ― А Тайка что же на танцы не ходит? ― это он про ее молодую тетку. ― Она замуж вышла. ― За татарина небось? ― Не за русского же! ― Мы ― русские? Ты на меня погляди! Наверняка твой прапрапрадед с моей прапрабабкой побаловался. ― Какие вы глупости, Алик говорите! ― Велик аллах, а Магомет пророк его! ― изрек нечто мусульманское Алик. Фокстрот иссяк. Алик держался за мускулистую татарскую талию до тех пор, пока Фарида не вырвалась. Она вырвалась и целомудренно убежала. Он глянул ей вслед и увидел, что на границе света и темноты стоит Саня. ― Ты что здесь делаешь? ― спросил Александр. ― Танцуя, жду тебя, ― ответил Алик и оповестил: ― Братцы, он явился! ― Ноги, ноги стали зябнуть, ― жалостливо просипел Костя Крюков, и вся компания ссыпалась с локомобиля. Александр оглядел их и обреченно предложил: ― Ко мне? ― У тебя тесно. К нам. И Розка пожрать что-нибудь откинет, ― решил Лешка Без и, не слушая иных предложений, направился к воротам. Поплелись за ним. ― А то ко мне, ― предложил Виллен. ― Я теперь один, сеструху к тетке отправил. ― Как же отправил-то? ― удивился Алик. ― Ведь ей в этом году десятый кончать. ― Там окончит, ― ответил Виллен. ― Зато мне ― полная лафа! Не надо воспитывать, не надо уроки проверять, на надо готовить, не надо убираться. Много чего теперь не надо. ― Полное счастье от того, что голодный и в грязи живешь? ― ехидно поинтересовался Александр. ― Зато, свобода, ― возразил Алик. ― Этой свободой пользуйся один. А мы уж к Розе пойдем, ― Костя всегда был четок и определенен. ― Стоп! ― скомандовал Алик. ― Кто побежит? ― Открыто только у Лозовского, ― дал информацию Виллен. ― Тогда я, ― вызвался Костя. ― На велосипеде ― десять минут. Скидываемся. Скинулись. Костя побежал назад к голубятне, к велосипеду... ― ...Сколько же вас! ― обрадованно удивилась Роза. Не утруждая себя вставанием, Яша от стола приветствовал всех молчаливым поднятием руки. ― Еще один будет! ― дополнительно обрадовал Розу сынок. ― Костя Крюков по делу на десять минут отлучился. Готовь пожрать, мамахен. ― Знаю я эти дела. Вы пока в домино играйте, а я что-нибудь посоображаю. ― В домино не выходит. Нас шестеро, ― доказательно возразил Яша. ― Ну, тогда в лото! ― решила Роза. Яша, не поднимаясь со стула, дотянулся до настенного шкафчика и извлек из него скрипящий голубой в белый горох мешочек и затрепанную колоду продолговатых картонок. Объявил: |