Онлайн книга «В последнюю очередь»
― Санек, ты на меня не сердишься? Не сердишься, да? ― Да иди ты, знаешь куда? ― добродушно ответствовал Александр. Костя натужно выкрикивал: ― Разбрелись все кто куда, и нет двора! А как вот так, когда, все вместе, хорошо! Держаться надо друг за друга, тогда и не утонем! ― А почему мы должны тонуть? ― недоумевал Виллен. ― Потому что мы тяжелее воды, ― объяснил Роман. Расставаясь, хлопали друг друга по бицепсам. ― Ты на меня не сердишься? ― в последний раз спросил Алик у Александра, который в ответ улыбнулся. Алик понял, что прощен и сказал: Мы с Вилленом пойдем? Виллен жил в Шебашевском, и им было по пути. Они ушли. ― Пойду и я, ― решил Костя, ― завтра мне в первую смену. На проезжей асфальтированной части Малокоптевского Александр и Роман остались вдвоем. ― Что делать будем, Саня? ― спросил Рома. ― Не знаю. ― Сережка сегодня с фотками по основным свидетелям прошелся. Твердо опознать Стручка никто не смог. Ну, найдем мы его, ну, возьмем мы его. Он в отказку от всего будет играть. Небось по хазам натаскали. И будем мы все гоняться неизвестно за кем, как собака за собственным хвостом. ― Что вы с Серегой предлагаете? ― Оформлять Колхозника и закрывать дело. ― Рубить концы? ― Мы свое отработали, убийца найден. ― Хорошо говоришь ― "мы"! ― Тогда просто ― убийца найден. Пришла Валя и не было в том ее вины: появлением своим в "Загородном" позвал. А сейчас вроде и не надо было ― после встречи с ребятами успокоился, расслабился, устал. И, ощущая ненужность происходящего, понимая душевное непотребство свое, был с ней внимателен, нежен, добр до слез. До ее слез. Сам полистал бумажки из канцелярской папочки, еще полистал, останавливаясь на особо заинтересовавших местах, закрыл папочку, встал, прошелся по кабинету и спросил, не глядя на Смирнова: ― И что вы предлагаете? ― На ваше усмотрение, ― с трудом выдавил из себя еще одно непотребство Александр. ― Убийство раскрыто и я могу рапортовать начальству. ― Сам все ходил по ковру, стараясь наступать на симметричные части узоров. Спел задумчиво: ― "Все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо!" ― Так что же нам делать, Иван Васильевич? Сам наконец посмотрел на Александра и сказал совсем о другом: ― А ведь справились мы, Саша, справились! Вернули покой Москве. Когда они к нам явились, а имя им ― легион ей-богу, страшно стало! Но, как говорится, глаза страшатся, руки делают. Сделали наши ручки, сделали! Ну, согласись! ― Так ведь то шпана была. Она количеством брала. Сам заржал, как стоялый конь. Александр глянул на него вопросительно. ― Сынок мой, поэт хренов, все один стишок гундосит последнее время беспрерывно. Свой ли, чужой ― не ведаю: Наивное трюкачество Стараться ради качества. Нам более приличиствует Бороться за количество. ― Гимн нашей отчетности, ― мрачно изрек Александр. ― А ты что ― против отчетности? Насколько я понимаю, ты пришел ко мне, чтобы закрыть дело и чтобы в твоей отчетности полный ажур был. ― И в вашей. ― Не хами начальству. Впрочем, и в моей тоже. Концов рубить много придется? ― Достаточно. ― Давай по порядку. ― Убийство по решению правила. Кто инициатор толковища, тот, по сути дела, и сообщник преступления, соучастник убийства. Колхозник только тупой исполнитель. ― У тебя же по этому правилу ни черта нет. Одна, брат, теория. Давай дальше. ― Правило собиралось явно по меховому делу. Когда его разматывали, совсем забыли про исчезнувшие контейнеры, удовлетворились найденным, а из-за этого немалого остатка могут быть отнюдь не малые, выходящие на чистую уголовщину, преступления. ― Достаточно убедительная гипотеза. Но гипотеза! Еще что? ― Существование неизвестного лица, разработавшего операцию со складом, объединившего всю эту разношерстную компанию и, по всей видимости, обладающего не найденными нами ценностями. ― Так сказать, профессор Мориарти. Это из Шерлока Холмса, Саша. ― Если бы, Иван Васильевич. ― Теперь предполагаемые выходы на связи. ― Стручок. ― Ноль. И ты сам знаешь, что ноль. ― Одноделец Васин. ― Шестерка, которую при таком повороте событий не задействуют никогда. ― Шофер грузовика Арнольд Шульгин. ― Или знает все, или ничего. Девяносто девять шансов из ста, что был тогда использован втемную и не знает ничего. Третий ноль, Саша. Два ноля это сортир, а три... Прямо уж и не знаю, как назвать все это. ― Значит, будем рубить концы? ― догадался Смирнов. ― Нам было поручено расследовать убийство в Тимирязевском лесу. Выяснили, что сводя свои счеты, один амнистированный уголовник застрелил другого амнистированного уголовника. В конце концов, убийца был обнаружен. Следовательно, мы исполнили, и добросовестно исполнили свои обязанности. ― А вдруг опять стрелять начнут? ― Из чего? Среди них бродил только один ствол. ― Будет охота, найдут, из чего стрелять. ― Начнут стрелять ― станем искать стрелявших. Что еще у тебя, Смирнов? ― Кто перевернул труп? Сам разозлился. Подошел к своему столу, к креслу, но не сел, стоял, упершись руками в зеленое сукно. Постоял, подрожал ноздрями. ― Кто-то перевернул труп! Труп! А живого человека превратил в труп Николай Самсонов, по кличке Колхозник. Вот он-то и пойдет в суд. Вы свободны. Смирнов вернулся к своим. ― Как дела? ― осторожно спросил Ларионов. ― Оформляйте все для передачи в прокуратуру. ― Гора с плеч! ― Казарян рухнул на стул, показывая, какое он испытывает облегчение. Смирнов сказал: ― Пойдем ко мне. ...В его кабинете уселись на привычные места. Смирнов погладил рукой пустой стол, признался: |