Онлайн книга «Девица с выкрутасами»
|
А та, до сих пор державшаяся твёрдо, начала немного путаться и смущаться. С одной стороны, ей не хотелось явно врать, с другой — и правду сказать было стыдно. Слова застревали в горле. — Когда мы встретились… — Кто больше пил? — Ну, я пила в два захода. — Кто пил меньше всех? — Ну, я ту первую рюмку выпила в два приёма. — Кто пил меньше всех? — Выходит, что я. Каждый ответ сопровождался лёгкой заминкой. Совершенно очевидно, что Стася отдала бы год жизни за возможность честно похвалиться, что совсем не пьёт. Только вот смысла в этом не было, потому как, а дальше что? Трезвая, как стёклышко, отправилась на свидание с насильником? — Гонората утверждает, что она не пила. Гонората пила наравне с Павловской? — Ну да. — А как Климчак пришёл? — Ногами, наверное, — проворчала про себя Патриция. — Как ещё мог прийти? Не на четвереньках же? — Гонората сказала, чтобы мы перебрались на балкон. — Что ты переносила? — Я несла сифон. — Кто нёс рюмки? Кто водку? — В графине уже ничего не осталось. Патриции этот ответ показался уклончивым, судье, похоже, тоже. Он повторил: — Кто принёс на балкон бутылку? — Руцкая принесла, — заявила из первого ряда Гонората, вежливо встав с места. — Да как же я могла! — возмутилась Стася. — Первый раз в гостях и лезть в буфет! Судья был неумолим: — Водка стояла на буфете, кто её перенёс? Патриция подумала, что не иначе Павловская, которая как-никак устраивала в этом доме своё торжество и совершенно естественно могла позаботиться о выпивке. Но оказалось, что нет. Стася постаралась и вспомнила: — Климчак, — решительно заявила она. Климчак в качестве переносчика алкоголя всех устроил. Судья приступил к уточнению вопросов относительно чувств и предосудительного поведения, старательно валя всё в одну кучу. — Ты говорила: «Лёлик, я должна с тобой выпить»? — Тогда я с ним не разговаривала. — Климчак всё время был с тобой? — Нет, он выходил на кухню, я только потом узнала, что там сидит девушка. Они не хотели её сюда пускать, он относил ей водку. — А как было с поцелуями? Поцелуи Патрицию озадачили. До сих пор о поцелуях не было ни слова Откуда этот старый пень их выудил? Наверняка из материалов дела, поскольку Стася ничуть не удивилась. — Когда он налил мне рюмку, просил, чтобы я его поцеловала. — После которой это было рюмки? — Ну, после четвертой. Я сказала, что не буду. Тогда он поцеловал меня в щёку. — Да уж, оргия, что и говорить… — не сдержалась Патриция, а Кайтусь резко нагнулся к бумагам, тщательно их штудируя. Судье была ближе выпивка, чем телячьи нежности. — Сколько ты ещё выпила? — Кроме той, ещё три-четыре. — Климчак приходил и уходил? — Ну да, выходил через каждые несколько минут. — А ты там, говорят, графинчик разбила? Стася оскорбилась: — Ничего я не разбивала, даже не роняла. — А в шезлонг ты там упала? — Гонората принесла шезлонг, когда мне стало плохо. — И что, ты там, в шезлонге, уснула? Патриции эта тягомотина надоела. Она сделала попытку подсчитать количество водки, влитой в Стасю, но получалась сплошная ерунда Или они пили напёрстками, или водка множилась чудесным образом. Конокрадство оказалось совершенно забытым, намерения провести вечер с Лёликом — тоже. Стася практически и не отрицала, что наклюкалась, так какого же рожна им ещё нужно? Чего этот рыкающий птеродактиль добивается? Она посмотрела на Кайтуся, который старательно избегал её взгляда. Журналистка снова принялась слушать. — …разбудил меня, и Гонората сказала, чтобы я прошла на кухню, и они отвезут меня домой. — Когда ушла Карчевская? — Я её не видела, когда я пришла на кухню, её уже не было. — Климчак ей водку носил? — Носил. Климчак резко вскочил с места. — Не носил я! Судья его не оборвал, а, наоборот, использовал. — Климчак, водку выносил? — Нет! — Гонората? — Нет. — Позвать сюда Павловскую! Павловскую звать было незачем, она сидела здесь же, рядом с Гоноратой, ей достаточно было встать. — Нет, — ответила она спокойно. — Позвать Карчевскую! А вот Карчевскую вызвать не удалось, она куда-то запропастилась, хотя должна была дожидаться за дверью. Её разыскивали с таким пылом, будто от примитивного и легко предсказуемого ответа зависели судьбы человечества В итоге пропавшая невеста так и не нашлась. Масштабы всеобщего кретинизма Патрицию просто поражали. И почему, спрашивается, Климчак не мог вынести на кухню чуток этой пресловутой водки? Там ужинал его отец, и мог спокойно сказать, что для папаши. Что, нормальному мужику после работы за едой нельзя и стаканчик опрокинуть? Что в этом особенного? Странно было бы, если бы тот отказался! И зачем людям голову морочить? Судья вынужден был оставить водку в покое, поскольку обнаружил в своём допросе пробелы и в авральном порядке принялся их ликвидировать: — Что там насчёт вечера, мол, я бы хотела этот вечер провести с тобой? Стася категорически отвергла подобные инсинуации: — Ничего подобного я не говорила! — А почему, когда ты проснулась… лучше стало? — Хуже. — А почему тогда сразу не ушла, а ещё пошла на кухню и там прилегла? — Гонората сказала: «Подожди, мне надо переодеться». Я присела на козетку и так устала, что заснула. Время от времени судья обнаруживал у себя иные человеческие чувства и далее изволил их демонстрировать. На этот раз он смешал раздражение с недоверием: — Во что это переодеться, ведь она была одета? — Не знаю, — беспомощно ответила Стася. Факт, переодевание Гонораты выглядело странно. Не принимала же она Павловскую в бальном платье со шлейфом! Или решила, что вечер завершён, и влезла в домашний халат? Судья по своему обыкновению не стал доводить дело до конца и выяснять детали наряда Гонораты. — И что было дальше? |