Онлайн книга «Удар в сердце (сборник)»
|
Валевачев задумался. – А случай с Красноумовым? – продолжил Алексей. – Отличный был актер, прекрасный человек, умница! Замечательный «демон». Но попался на пустяке. Он запоминал приметы убийц, как полагается по инструкции, сверху вниз: волосы, лицо, одежда, обувь, осанка. Так и водил глазами. А один из уголовных читал ту инструкцию! И догадался. Кто мог это предвидеть? – И… что с ним стало? – Зарезали, а тело утопили в Екатерингофке. Мы его так и не нашли… Юрий впервые всерьез задумался, что его ждет в Москве. А Лыкову только это и было нужно. Он отослал помощника и принялся набрасывать план дознания. Зволянский хоть и приятель, но только с виду. Он – креатура министра и будет глотку за него грызть. Да и с Витте шутки плохи. Нужно вылезти вон из кожи, но найти фальшивомонетчиков. Быстро и доказательно. Вечером Алексей вынул из бумажника две десятки, старую и новую, и положил их перед собой. Вроде бы одно клише! Дородная женщина, изображающая Россию, со щитом и пальмовой ветвью. Но текст на лицевой стороне немного отличался. На новом билете имелась надпись: «Государственный банк разменивает кредитные билеты на золотую монету без ограничения суммы (1 рубль = 1/15 империала, содержит 17,424 долей чистаго золота)». Еще больше изменений оказалось на обороте. Раньше там помещались извлечения из Высочайшего манифеста о кредитных билетах. Теперь их заменили тремя параграфами из Высочайшего Указа от 14 ноября 1897 года: «1. Размен Государственных кредитных билетов на золотую монету обеспечивается всем достоянием Государства. 2. Государственные кредитные билеты имеют хождение по всей Империи наравне с золотою монетою. 3. За подделку кредитных билетов виновные подвергаются лишению всех прав состояния и ссылке в каторжную работу». Да… И не боятся люди заниматься такими делами! Лыков убрал бумажки на место и отправился ужинать. Через тридцать шесть часов оба полицейских были уже в Москве. Их поселили на конспиративной квартире в Грузинах и велели по улицам зря не шляться. Вечером туда явились начальник МСП Рыковский и его помощник Лебедев. Василий Иванович представился уже не поручиком, а титулярным советником – перешел в статскую службу. – Итак, господа, дело ваше объявлено особо секретным, – сказал Рыковский. – Знать о нем будем из москвичей только мы двое. Вся помощь – через Василия Ивановича. – Даже обер-полицмейстер не в курсе операции? – удивился Лыков. – Даже он. У Кречетова всюду глаза и уши. Так будет надежнее. – Понятно. Готовы ли сведения по кадру банка? – Лишь самые общие. Московский промышленно-купеческий банк никогда не проходил по делам сыскного отделения. Надежный, консервативный… – Давайте, что есть. Рыковский кивнул своему помощнику, и Лебедев стал докладывать: – Начнем с верхушки. Председатель правления – лично Кречетов. Вице-председатель – Поляков, директор Товарищества «Викула Морозов с сыновьями». – Тот самый Поляков? – оживился Алексей. – Иван Кондратьевич? – Да. Выдающийся предприниматель, человек безукоризненной честности. Он-то уж точно ни при чем! – Само собой. Мы с ним, кстати, знакомы. Он знает, кто я и где служу. Может пригодиться… Пошли дальше. – Дальше идут директора. Их двое: Котлубай и Желтобрюхов. – Что за люди? – Проверяем. Пока ничего криминального за ними не нашли. Зато много всякого имеется за директором-распорядителем! Зовут его Альфред Осипович де Лятур. Он ставленник Кречетова и не просто так им сунут в банк, а в качестве поощрения. – За что? – заинтересовался надворный советник. Лебедев нахмурился. – Иван Пименович Кречетов, по правде сказать, большая скотина. Просто огромная! И первое, в чем его обвиняет молва, – это отравление своего старшего брата Сергея. А де Лятур – доктор по профессии. Именно тот самый доктор, который подписал заключение о смерти Сергея Пименовича от апоплексического удара. – И после этого пошел в банкиры? – Да. Правда, не сразу. Сначала у него умерла пациентка, которой он сделал незаконное кесарево сечение. Получился скандал. Выяснились такие вещи, что Лятура лишили права на вольную практику. В больницы его, разумеется, не взяли после случившегося. И Кречетов двинул бедолагу в директора-распорядители. Эскулапа – в банкиры! Явно не просто так. – Да, темная история, – согласился Лыков. – Смерть старшего Кречетова полицией не дознавалась? – Повода не было. Бумага, чин чином подписанная доктором. Пожилой человек… А молва? Люди всегда что-то болтают! – Возможно отравление. Есть один способ выяснить это, но теперь уже поздно… – Какой способ, Алексей Николаевич? – удивился Лебедев. – Что сейчас говорить? Надо было сразу же… Вы продолжайте про де Лятура. Как он справляется в банке? Это не кесарево сечение производить… – Плохо он справляется. Дела не знает и компенсирует свой дилетантизм хамством и излишней суровостью. Кличку ему за это дали: О-Бэ-Пэ. – Странная кличка… – Альфред Осипович на все просьбы служащих о вспоможении или кредиторов о продлении займа отказывает. Всегда. И пишет на бумаге: «Оставить без последствий». А в последнее время, когда совсем зазнался, ему стало лень писать и эти три слова. Теперь Лятур просто чертит три буквы: О, Б и П. Такое вот сокращение трудов. – М-да… – Кстати, Алексей Николаевич, а чьи подписи были на фальшивых купюрах? – спросил из угла начальник сыскной полиции. – Тех, из мешка, который развязался. – Кассира Саладилова, старшего кассира Парфенова и самого де Лятура. Рыковский с Лебедевым переглянулись, и коллежский советник хмыкнул: – Попался! – Ничуть, – парировал Лыков. – Скажет, что доверился кассирам. Он не специалист, чтобы отличить фальшивые билеты от настоящих. А во время обмена их столько приносят, что нет никакой возможности уследить! – Расколоть кассиров! Перекрестные допросы с утра до ночи! Запугать, заставить выдать главного виновника! – Владислав Рудольфович, а если они не расколются? Спугнем. Нет, надо ловить всю шайку на новой махинации, тепленькими. И с нашим агентом внутри, – возразил Лебедев. – А вот вам и агент, – кивнул Алексей на своего помощника. – Юрий Ильич Валевачев. Лебедев молча покачал головой. – Чем не годится? – встревожился надворный советник. – Больно казистый он для артельщика. Образование выпирает. – Какого еще артельщика? Рыковский мягко пояснил: – Мы с Василием Ивановичем и так пробовали, и сяк. По всему выходит, что агент должен попасть в банк на место артельщика. |