Онлайн книга «Стальные грозы»
|
Мобиль вильнул вбок, уткнулся в сугроб и замер. Другие покорно остановились. В самом деле, что они могли поделать против танков? – Товарищ Растов, ваша партия! – сказал Игневич. – Я выступать не буду, некогда, – отмахнулся майор. – С пленными остается третий взвод, а мы продолжаем движение к тоннелю. Еще две минуты езды – и вот наконец они у цели. Поскольку все флотские чины как один твердили, что в системе Посейдония находится импровизированная база инсургентов, Растов, естественно, ожидал встретить здесь только легкие сооружения: наспех вырытые полукапониры, модульные казармы, оборудованные под жилье транспортные флуггеры и посадочные площадки из выровненного бульдозером реголита. Собственно, все это он и увидел. Но – не только. А что еще? Три полноценных бетонных дота. Капитальный блокгауз неясного назначения. И, главное, обрамленный тусклыми габаритными огнями зев тоннеля. Основательного, поперек себя шире: спокойно разъедутся два поезда. А может, и три. Тоннель достаточно круто уходил в глубь планетоида, и потому разглядеть из танка можно было лишь первые сто метров тюбингов, армированных изнутри гнутым двутавром. «Точно брюхо мумифицированного бронтозавра», – пронеслось в голове Растова. Дальше тоннель перекрывали герметичные ворота. Вот в чем был совершенно уверен Растов, так это в том, что отнюдь не инсургенты вырыли это все за последние горячие недельки. Тогда кто? Наверняка майор Илютин знал кто. Да только ему почему-то не сказал. «Не счел, понимаешь, достойным». Тут, легок на помине, в наушники вернулся Илютин. – Растов, вы уже… гм-гм… доехали до тоннеля? – Да. Только что. – Выдайте, пожалуйста, картинку в свой… гм-гм… батальонный канал. – Даю. Илютин несколько секунд молчал, оценивая увиденное. Затем удовлетворенно угумкнул и воскликнул: – Дивно! Дивно! Ну что же… Мы тут задерживаемся минут на пять-десять… А на счету… гм-гм… каждая секунда. Прошу вас провести взлом дальней пары бронедверей тоннеля своими силами. – Взорвать, что ли? – Да лучше бы выдавить. Но если не будут поддаваться, тогда ладно… Взрывайте. «То мы работаем за артиллерию, потом за ВКС… А напоследок за осназ… На все руки мастера!» Игневич тоже взял слово. – Не хочу показаться самым умным, товарищ командир, но у нас же есть плазменные резаки. Сам Бог велит ими воспользоваться! Помор, который тоже обожал плазменные резаки незамутненным детским обожанием, все же поспешил отрезвить товарища, а заодно и Растова: – С прискорбием сообщаю, что килоампер-часов осталось – кошкины слезки. Поэтому резаки отменяются. – Отставить разговорчики! – скомандовал Растов. – Сказано давить – значит будем давить. Сперва три «Т-14» выстроились в ряд и попро-бовали выломать ворота сразу по всей ширине тоннеля. Но силенок не хватало. Возможно, виновата была малая сила тяжести, из-за которой гусеницы оскальзывались о бетон и хорошего навала не получалось. А возможно, двери были сделаны очень с запасом… Но стрелять Растов не хотел. Равно как и включать плазменные резаки. Встать с нулевым аккумулятором на задворках вражеской базы – это же глупость глупейшая! И опаснейшая. Поэтому продолжили действовать дедовскими методами. Три машины стали одна за другой цугом. «Пятьдесят четвертый» уперся носом в корму «Динго». «Пятьдесят второй» уперся в «пятьдесят четвертый». Потом вся троица отползла от бронедверей метров на сорок. А потом по команде Помора ка-а-ак дала тягу! Трехсоттонный таран ударил по левой створке ворот, и она согнулась, как жестянка. Из треугольной пробоины хлынул воздух вместе с неизбежным при разгерметизации летучим мусором: бумагой, полиэтиленом, одеждой и даже едой – Растов заметил караван сарделек в облаке риса. Затем камера поймала и увеличила для Растова чайный стаканчик. Автопереведенная надпись на фарси гласила: «Чай зеленый крупнолистовой «Блаженство», первый сорт». «Значит, нора клонская», – заключил майор. От этой мысли ему неожиданно сильно полегчало. Очень уж он не любил столкновений с отечественными тайнами, одновременно и опасными, и какими-то… свинцовыми. Танки ударили еще два раза и полностью выломали погнувшуюся бронедверь, чтобы не мешала. За ней тоннель расходился на два, причем оба рукава круто изгибались. Один рукав уходил налево, другой – направо и вниз. Ни людей, ни техники – только несколько больших ящиков, неловко выпирающих из слишком тесных для них ниш. Илютин был тут как тут. – Растов, это вы вторые двери… гм-гм… открыли? – Ну как сказать – «вторые», «первые»… Те, которые в ста метрах от начала тоннеля. – Значит, вторые. – И что нам это дает? – Надо… гм-гм… подумать… Стоп! – Голос Илютина резко изменился. – Дайте увеличение на вон тот зеленый ящик! – Который в нише? – Да-да! Растов дал. – Итить его налево! – воскликнул неожиданно сильно впечатленный Илютин. – Этот ящик – укупорка боевой части бомбы «Рух»! По крайней мере, он так маркирован! Растов мгновенно сообразил, что к чему. – Тоннель заминирован, верно? – спросил он Илютина. – Верно… Слушай, майор, буду с тобой откровенен, чего за моим ведомством обычно не водится… Готов? – Да. – Тогда так. Если по правилам, я должен сейчас тебе скомандовать из тоннеля уходить. И дожидаться… гм-гм… моих саперов. Они в экзоскелетах зайдут, все разминируют. А ты будешь стоять на безопасном удалении от входа в тоннель… Но это по правилам. Которые не годятся. Потому что если вдруг из тоннеля выедет любой вшивый «Паланг», он моих саперов как тараканов… гм-гм… перебьет. Поэтому я хочу, чтобы ты продвинулся еще вперед и перекрыл оба тоннеля своими машинами. Растов выдержал многозначительную паузу и наконец ответил: – Я тоже буду с вами откровенен, товарищ майор госбезопасности. Если по правому борту от моего танка взорвутся три с половиной тонны силумита, а именно столько несет бомба «Рух», то броня может не выдержать. И тогда весь мой экипаж погибнет от тяжелой компрессионной травмы. Поэтому вопрос: что там внизу такого ценного, из-за чего имеет смысл рисковать жизнями моих людей? – Вы же рисковали в Стальном Лабиринте, так? – Рисковал… Забавно, что вы в курсе. |