Онлайн книга «Оборотная сторона полуночи»
– А итальянский? – Одно время у меня была итальянская актриса. Кэтрин покраснела. – Простите. Я не хотела вмешиваться в вашу жизнь. Фрэзер посмотрел на нее так, словно это извинение сильно его позабавило, и Кэтрин почувствовала себя школьницей. Она сама не знала, ненавидит она Уильяма Фрэзера или любит его. В одном она была твердо уверена: он самый приятный мужчина из всех, которых она встречала. Обед оказался превосходным. Он состоял из блюд французской кухни с божественными соусами. Понятно, почему три раза в неделю Фрэзер по утрам занимался в спортивном клубе. – Ну как обед? – спросил Фрэзер. – Уж, конечно, не похож на то, что дают в столовой, – ответила Кэтрин с улыбкой. Фрэзер рассмеялся: – Надо как-нибудь поесть в столовой. – Я бы на вашем месте этого не делала. Он взглянул на нее: – Что, там так плохо кормят? – Дело вовсе не в еде, а в девушках. Они вам прохода не дадут. – Почему вы так думаете? – Да они только о вас и говорят. – Вы хотите сказать, что они задают обо мне вопросы? – Вот именно, – улыбнулась Кэтрин. – Наверное, задав все вопросы, они бывают сильно огорчены, что не получают нужных сведений. Кэтрин отрицательно покачала головой: – Это не так. Я сочиняю о вас разные истории. Фрэзер откинулся на спинку кресла и, расслабившись, потягивал бренди. – Какие истории? – Вы уверены, что хотите знать об этом? – Разумеется. – Что ж, я убеждаю их, что вы страшный человек и весь день кричите на меня. Он улыбнулся: – Ну уж не весь день! – Я рассказываю им, что вы заядлый охотник и во время диктовки разгуливаете по кабинету с заряженным ружьем, а я до смерти боюсь, как бы оно не выстрелило и не убило меня. – Наверное, это несколько сдерживает их интерес ко мне. – Они увлеченно пытаются выяснить, какой же вы на самом деле. – Ну а вы сами выяснили, какой же я на самом деле? Кэтрин заглянула в его светло-голубые глаза и тут же отвернулась. – Полагаю, что да, – ответила она. – Так кто же я? Она вдруг почувствовала сильное внутреннее напряжение. Обмен шутками закончился, и беседа приобретала серьезный оборот. Наступил волнующий и неприятный момент. Кэтрин промолчала. Фрэзер на секунду взглянул на нее и улыбнулся. – Я – скучный предмет для обсуждения. Хотите еще десерта? – Нет, благодарю вас. Я теперь неделю не буду есть. – Тогда давайте поработаем. Они работали до полуночи. Потом Фрэзер проводил Кэтрин до двери, а снаружи ее уже ждал Толмедж, чтобы отвезти домой. По пути она не переставая думала о Фрэзере. О его силе, юморе, сострадании. Однажды кто-то сказал, что мужчина должен стать очень сильным, чтобы позволить себе быть мягким. Нынешний вечер оказался самым лучшим в жизни Кэтрин, и это почему-то беспокоило ее. Она боялась превратиться в одну из тех ревнивых секретарш, которые сидят в конторе целый день и ненавидят любую девушку, звонящую боссу по телефону. Нет, она не позволит себе такого. Все девушки, состоящие на государственной службе, охотятся за Фрэзером. Она не собирается присоединяться к их своре. Когда Кэтрин вернулась домой, Суси ждала ее. Едва она открыла дверь их общей квартиры, как подруга накинулась на нее. – Ну, выкладывай! – потребовала Суси. – Что случилось? – Ничего не случилось, – ответила Кэтрин. – Мы вместе обедали. Суси бросила на нее недоверчивый взгляд: – И он даже не пытался к тебе приставать? – Ну конечно, нет. Суси вздохнула: – Я могла бы догадаться. Он просто побоялся. – Что ты хочешь этим сказать? – Я хочу сказать, детка, что ты строишь из себя Деву Марию. Он, наверное, боялся, что, если дотронется до тебя, ты заорешь «Насилуют!» и упадешь в обморок. Кэтрин почувствовала, что у нее вспыхнули щеки. – В этом смысле он меня не интересует, – резко заметила она. – И я не строю из себя Деву Марию. «Я выступаю как Дева Кэтрин. Добрая, старая Святая Кэтрин». Она просто перенесла место действия в Вашингтон. А в остальном все осталось по-прежнему. Святая Кэтрин проповедует от имени той же старой церкви. * * * В следующие полгода Фрэзер часто был в отъезде. Он посетил Чикаго и Сан-Франциско, а потом отправился в Европу. Кэтрин всегда загружали работой, так что скучать ей не приходилось. И все-таки без Фрэзера на душе у нее было одиноко и пусто. В контору постоянно заходили интересные люди, в основном мужчины, и Кэтрин без конца куда-нибудь приглашали. Перед ней открылся широкий выбор завтраков, обедов, ужинов, поездок в Европу и путешествий в постель. Однако она отказывалась от всех приглашений, частично из-за отсутствия интереса к мужчинам, но главным образом потому, что Фрэзер не одобрил бы такого совмещения работы с развлечениями. По крайней мере чутье подсказывало ей, что этого не стоит делать. Но даже если Фрэзер и знал, от скольких интересных предложений она отказалась, он не проронил ни слова. После того как она пообедала с Фрэзером у него дома, он прибавил ей зарплату на десять долларов в неделю. * * * Кэтрин казалось, что ритм города изменился. Люди стали быстрее передвигаться и чувствовать себя напряженнее. Заголовки в газетах кричали о все новых вторжениях и кризисах в Европе. Падение Франции произвело на американцев гораздо большее впечатление, чем молниеносное развитие всех остальных событий в Европе. Американские граждане восприняли это как нарушение их личных прав. Одна из стран, ставшая колыбелью свободы, вдруг потеряла ее. Пала Норвегия, Англия не на жизнь, а на смерть боролась за свое существование, и между Германией, Италией и Японией был заключен союз. Росло ощущение нестабильности, и создавалось впечатление, что Америка собирается вступить в войну. Как-то раз Кэтрин спросила об этом Фрэзера. – Полагаю, что это просто вопрос времени. Рано или поздно мы примем участие в этой войне, – сказал он ей, тщательно подбирая слова. – Если Англия не в состоянии остановить Гитлера, это придется сделать нам. – Но ведь сенатор Борах говорит... – Американская политика всегда строилась на самообмане, – зло заметил Фрэзер. – А что вы будете делать, если начнется война? – Стану героем, – ответил он. |