Онлайн книга «Жемчужина любви»
|
– Откуда такие познания? – Я родился в Бордо. Мой прадед и дед были виноделами, отец и оба младших брата продолжают семейные традиции. – По лицу Оливье промелькнула тень. – Значит, ты что-то вроде отщепенца, бунтаря? Он пожал плечами. – Что-то вроде того. Предпочел виноделию медицину. Отец до сих пор обижается и не желает меня знать. – Мне жаль, – вздохнула Колетт. – С тех пор как я покинул родной дом, прошло много лет. Раны затянулись. Колетт подняла на него глаза и погладила по руке. Должно быть, Оливье очень несчастен вдали от родного дома. – Я не жалуюсь, – словно угадав ее мысли, нарочито бодро продолжил Оливье. – Рядом со мной теперь Николь. – Николь? – Да, моя сестра. Она приехала в Париж учиться. Слава богу, семейные традиции и условности не так строги к женщинам. Ну да ладно, мы заболтались. Оливье осторожно отворил дверь и выкатил кресло с Колетт в коридор. – Сегодня чудесный день. – Колетт подняла лицо к солнцу и зажмурилась от ярких лучей. – А ты хотела проспать его в больничной палате, – с легким укором заметил Оливье. Они остановились напротив небольшого пруда, по зеркальной поверхности которого плавали, словно скользили, два белоснежных лебедя. – Ты знаешь, что лебеди – символ любви и верности? – неожиданно спросила Колетт. – Почему? – Они никогда не меняют партнеров. Когда умирает один из них, второй взлетает на высокую скалу и бросается вниз, сложив крылья. Посмотри, как они кружатся вокруг друг друга… Оливье опустил на плечи Колетт руки и слегка помассировал. – Кроме того, они прекрасны… как ты… – добавил он. Колетт закрыла глаза, пытаясь удержать слезы счастья и боли, душившие ее. – Оливье… – Да? – Хрипотца придала его голосу еще больше мужественности и сексуальности. Колетт испугалась собственных мыслей и желаний. Пытаясь от них спастись, она предложила: – Давай отправимся в погреба. Не терпится получить от тебя урок дегустации. Оливье разочарованно вздохнул. Его пальцы напряглись. Колетт почувствовала минутную боль в мышцах, но она тут же отступила… вместе с Оливье. – Хорошо. Придется немного пройтись. Колетт плотно сжала губы, но тут же взяла себя в руки. Зачем каждый раз показывать Оливье свою слабость и беспомощность? В конце концов, у нее есть чудо-коляска. Достаточно лишь чуть сильнее надавить на кнопочку, и Оливье за ней не угонится. – В винных погребах, в которые мы сейчас отправляемся, собраны бордоские и бургунд-ские вина. – Честно говоря, я вряд ли их отличу, – созналась Колетт. – Глупости. Даже ребенок в состоянии почувствовать разницу, – возразил Оливье. Колетт рассмеялась. – Только если этот ребенок родился и вырос в семье виноделов. – У каждого шато – неповторимый вкус, свой букет и свое лицо, если можно так выразиться. Даже если несколько замков расположены по соседству и используют один и тот же сорт винограда – вина получаются разными. Ведь у разных шато свои секреты, которые передаются из поколения в поколение на протяжении веков. – Теперь я понимаю гнев твоего отца, – серьезно сказала Колетт. – Да. С раннего детства вместо сказок мне и моим братьям на ночь рассказывали секреты изготовления вина. Вместо принцев и принцесс действующими лицами историй были пробки и бутылки. Ты знаешь, ведь вино похоже на человека. Оно тоже переживает несколько периодов: детство, юность, зрелость и старость. Важно поймать момент, когда вино достигло своего расцвета. Когда оно стареет, начинает киснуть и постепенно умирает. Колетт с любопытством посмотрела на спутника. Оливье походил на поэта, с вдохновением читающего лирические стихи. – Ты говоришь о том, что принято называть выдержкой? – Колетт с трудом поддерживала беседу. В сущности, она знала о вине только то, что оно красного или прозрачно-желтого цвета и если его слишком много выпить за ужином, то наутро будет болеть голова. – Да. Хотя гораздо важнее для хорошего вина не то, сколько лет бутылка пролежала в темном погребе, а то, сколько солнечных и дождливых дней было в тот год, когда собрали виноград. Исправить ошибку природы не сможет даже самый опытный винодел. Поэтому климатическая карта последних двадцати лет – обязательная принадлежность каждого солидного ресторана или винного магазина. Кстати, мы почти на месте. Они приблизились к кованым воротам, табличка на которых гласила «Винные погреба де Берси». – Боюсь, тебе придется ненадолго расстаться с троном, – заметил Оливье, когда они подошли к круто идущим вниз ступенькам. Колетт снова оказалась на руках Оливье. – Ты меня избалуешь, – пошутила она. – Меня раньше никогда не носили на руках. А тут… второй раз за день. – Привыкай, моя принцесса. Я готов носить тебя на руках до конца своей жизни. Колетт кокетливо посмотрела на Оливье. Нет, она и не думала ему верить! Оливье Лоран всего лишь заигрывает с ней. Обычные уловки ловеласа. Возможно, ему наскучили длинноногие красотки и потянуло на экзотику?! Колетт поёжилась от неприятных мыслей. Ей нельзя влюбляться в Оливье. У них нет никакого будущего. У нее вообще нет будущего, в котором найдется место мужчине. Тем более такому привлекательному, как Оливье Лоран. Она инвалид. Пора свыкнуться с этой мыслью и не грезить о несбыточном. Разве ей нужна жалость? Муж-сиделка?.. – Колетт, с тобой все в порядке? – Да-да. Я просто задумалась. – Надеюсь, обо мне? Оливье медленно спускался по ступенькам. Лестница была плохо освещена, и Колетт испугалась, что если он оступится и упадет, то она не сможет ничем ему помочь. Она даже не сможет самостоятельно подняться на ноги. Однако уже через пару мгновений они оказались в светлом и неожиданно просторном помещении. Вдоль стен располагались полки, заполненные пыльными бутылками. Одни стояли, другие лежали на боку, красуясь пробками… Колетт охнула от восхищения. – Никогда не видела столько вина? – усмехнулся Оливье. Похоже, его позабавила ее детская непосредственность. – Куда желаете сесть, мадмуазель? – Давай вон за тот столик в углу, – предложила Колетт. – Как прикажешь. – Оливье направился к указанному столику. Будто из-под пола перед ними выросла коренастая фигура мужчины средних лет. На нем был белоснежный фартук. – Добро пожаловать. Чем могу быть полезен, мсье Лоран? Оливье опустил Колетт на высокий стул и обменялся рукопожатием с хозяином погреба. |