Онлайн книга «Герой-любовник, или Один запретный вечер»
|
Я провела рукой по лбу. Похоже, ситуация складывается совсем скверно. Эва исчезла и не откликается на мои звонки. В нашем городе убит иностранец. Француз. Если бы это был американец или англичанин, поводов для беспокойства у меня было бы меньше. И наконец, скуластная женщина в черном, стоявшая у моего дома. Кого она высматривала? Сомнений здесь быть не могло. Конечно, Эву! Каким-то образом она узнала о том, что она здесь. Я обхватила руками голову. Во что же вляпалась моя сестренка? И неужели Денис прав, утверждая, что она связана с неким криминалом, и приехала, чтобы замести следы? А если нет? То как объяснить все эти факты? Я быстренько запихнула мусор в ведро и только подошла к лестнице, как приехал Денис. Он, конечно, отругал меня как следует. Я оправдывалась, как могла и напирала на то, что мне ужасно захотелось пить – ну просто все во рту пересохло – и для большей убедительности открывала рот, как актриса театра мимики и жеста. Кажется, Денис мне поверил и даже немного смягчился. Под его чутким руководством я отправилась обратно в постель, и он пообещал больше никуда не уезжать, раз я такая прыткая и бестолковая – при температуре все норовлю выпрыгнуть из постели и расхаживать по дому. Такой домашний арест меня категорически не устраивал. Я-то надеялась в ближайшие два-три дня поправиться и приступить к поискам Эвы. Мне почему-то казалось, что она до сих пор в нашем городе. – Я купил курицу! – кричал Денис из кухни. – Больные всегда едят курицу и пьют куриный бульон. Он жутко полезный. – Я не хочу есть. – Тебя никто не спрашивает. – Я что уже не имею права голоса? – Не имеешь! – весело кричал Денис. Похоже, он был ужасно рад получить меня в свое полное и безоговорочное распоряжение. Пусть даже и больную – со спутанными волосами и покрасневшими как у кролика глазами. Мне пришлось выпить чашку несоленого бульона и съесть куриную ножку. При этом Денис заботливо подложил под мою голову две подушки, чтобы мне было удобнее сидеть. На мои возражения, что я могу доковылять до веранды и пообедать там, он решительно махал рукой и носился вверх-вниз с тарелками. За бульоном последовали котлеты и жареная картошка. – Я и не знала, что ты умеешь готовить, – сказала я с набитым ртом. – Научился. Жизнь заставила. Еще добавки? – Ни-ни. А то я буду жирной и толстой. – Я тебя люблю всякой. Я осеклась. – Попить можно, – спросила я, стараясь не смотреть на него. – Конечно. – Он как-то разом поскучнел и тоже старался не смотреть на меня, забирая у меня поднос с тарелкой. Через день температура спала, и я сказала Денису, что вполне могу справляться сама; мне хотелось остаться одной и все хорошенько обдумать. Наконец Денис уехал, и я почувствовала себя свиньей. Он так трогательно ухаживал за мной, так старался. А я… Я тряхнула волосами и отогнала угрызения совести. У меня были дела поважнее… Закрыв за ним калитку, я вернулась на веранду, позвонила Милочке и услышала ее веселый возглас: – А у нас сейчас день рождения у шефа… И он пригласил всех на-а-с в рестора-а-н-н. Я хотела взять Васю, а шеф сказал – «нет». Одна приходи. – Милочка хихикнула. – А я-то надеялась, что Васька приревнует, когда увидит, какие знаки внимания мне босс оказывает. Смутно я вспомнила, что Милочка рассказывала о своем шефе – классный профессионал, разведен, периодически пытается ухаживать за ней. Но она стойко держит оборону. В моем представлении шеф был пузатым дяденькой лет пятидесяти с первыми признаками облысения и одышки. – Ну хорошо. Сходи, развеешься после той истории. – И не говори, – пропела Милочка. Судя по всему, она была в игривом настроении. – Что-то случилось? – Нет, – хихикнула она. – Просто так. – Мил! У меня к тебе одно дело есть. – Давай завтра. – Мне срочно позарез, и на завтра я откладывать никак не могу. При всем желании. – Саш! Я уже с работы ухожу. Мне еще нужно съездить домой переодеться. Не поеду же я на день рождения в джинсах и футболке. – Во сколько вы начинаете сабантуй? – В пять. – Рановато. – Шеф так решил. Сказал, что нам всем надо хорошенько повеселиться и отдохнуть. – Правильно решил. Повезло тебе с шефом. – Так откладываем твое дело до завтра? – Нет. Я к тебе заскочу до пяти. Прямо сейчас выезжаю. – Но не минутой позже. Я ждать не стану, иначе буду некрасиво выглядеть. У Павла Николаевича праздник, и портить его я не имею никакого права. Он сказал, чтобы все были вовремя. – Я успею, – пообещала я. Как на грех, попутки до города никакой не было, и я шлепала по шоссе, время от времени оборачиваясь назад и высматривая машину. Но все ехали мимо, несмотря на мои отчаянные сигналы. Наконец одна из машин притормозила, и парень лет двадцати сверкнул на меня глазами. – Садись! – Мне до города. – Я понял. – Сколько? – запоздало спросила я, усаживаясь на сиденье. – Сколько дашь? – Пятьдесят рублей. – Сойдет. На прощание он попросил у меня телефончик, я дала фальшивый и подумала, что несмотря на красные глаза и немытые волосы, я могу еще кому-то нравиться. Контора, в которой работала Мила, находилась в историческом здании в центре города. Охранник долго и придирчиво изучал мой паспорт, потом выдохнул. – Проходите. А Людмила Сапрыкина знает о вашем приходе? – Знает, – успокоила я его. – Налево по коридору. Но я уже шла вперед. Милочка была в комнате одна. Она вертелась перед зеркалом и примеряла бледно-розовое платье. – Съездила домой? – Ага! Ну как? Не похожа я в нем на корову? – Только на симпатичного поросенка, – утешила я ее. – Ну, ты всегда так шутишь, – надула губки Милочка, – что я просто не знаю, как на это реагировать. – А ты никак не реагируй. Просто пропускай мимо ушей. – Пропуска-а-й мимо ушей, – пропела она, явно не слушая меня. – Мил! У меня такое дело, – сказала я, усаживаясь на стул. – Но сначала можно чай-кофе выпить. – Чай-кофе, – протянула Милочка, вертясь перед зеркалом. – Что? – Она посмотрела на меня. – Слава богу! Я попала в центр твоего внимания. Можно чай или кофе? |