Онлайн книга «Скандал в шелках»
Снова поцеловав грудь Софи, он спустился пониже и немного помедлил, играя с шелковистым золотым треугольником между ее ног. Когда же поцеловал лоно девушки, она громко застонала, после чего что-то пролепетала на французском. Но он не остановился и стал целовать прелестные изгибы бедер и изящные ножки, целовал до самых пальчиков и перецеловал каждый из них. Через минуту-другую он уложил Софи на живот, но она тут же запротестовала: – Нет, милорд! – Меня зовут Гарри. К чему церемонии здесь и сейчас? – О Гарри! – выдохнула она. Впервые женщина, не являвшаяся близкой родственницей, назвала Лонгмара по имени, которое произнесла с легким французским акцентом. И он был твердо уверен, что никогда еще не слышал такого прекрасного имени. Он принялся целовать ее затылок, поглаживая по бедрам и ягодицам. И благоговейно поцеловал каждое. Софи хихикнула. А он устроился между ее ног и снова стал поглаживать. Она затаила дыхание, потом тихонько застонала. И в тот же миг его желание возгорелось с новой силой. Он притянул ее к себе и вошел сзади. – Ооооо! – снова застонала Софи. – Да, – прошептал он, целуя ее шею, – да, милая. «Да-да-да-да»!.. – воскликнула его душа, когда он начал двигаться медленно, но мощно. Ему хотелось, чтобы это длилось часами, но самообладания не хватило. В какой-то момент он снова уложил Софи на спину и опять в нее вошел. Так было еще лучше, потому что теперь он видел ее лицо. А ей теперь казалось, что она знала его целую вечность и что он принадлежал ей целую вечность. Она двигалась вместе с ним, двигалась в одном с ним ритме. А потом и задавая ритм. Гарри увидел, как изменилось ее лицо, когда она приблизилась к пику, и сделал последний яростный выпад, когда она вскрикнула. А затем он излился в нее, а его тело продолжало вибрировать еще некоторое время, пока он, наконец, не опустился на нее, уткнувшись лицом ей в шею. Они снова заснули. А через час-другой свет, струившийся в окно, подсказал Софи, что давно уже утро и что ей давно пора встать. Но вставать совсем не хотелось. Было так уютно лежать в объятиях мужчины… И Лонгмор по-прежнему прижимал ее к себе. «Наверное, он очень любит женщин», – подумала Софи. Но что она понимала в любви? Сколько раз слышала, как женщины жалуются, мол, мужчина после этого отворачивается и засыпает. Или старается сбежать. Но он еще не ушел. И конечно же, он не мог вообще отсюда сбежать, так как его сестра находилась здесь же, в соседней комнате. Софи почувствовала, как граф пошевелился. И почему-то вдруг она вспомнила, как он взял ее сзади. Хм… Это было довольно интересно… – Тебе нужно идти, – прошептала она. – Рано еще, – пробормотал он. – Твоя сестра… – напомнила Софи. – Не проснется еще целую вечность. – Откуда тебе знать? – Она не держит магазина. Это ты встаешь на рассвете. Клара всегда спит как убитая. И никогда не просыпается раньше одиннадцати. Софи села на постели, и граф пробормотал: – Мы должны обсудить это сейчас? – Никаких обсуждений, – отрезала она. – Все очень просто: Никто Ничего Не Должен Знать. Он приподнялся на локте и взглянул на нее. – Знаешь, ты очень выразительно произнесла эти слова. – И очень серьезно, – заявила Софи. – Если никто не знает, значит, никто не знает. Обещай никому не говорить. – Откуда ты взяла, что я из тех, кто хвастает перед своими друзьями любовными связями? Полагаешь, я буду хвастаться тем, что лишил девушку девственности? – Кто знает, что я была девственницей? Ведь я – модистка. К тому же француженка. – Да, действительно… Я и сам сначала так думал. – Потому что я не знала, что делать? – Да, поэтому. И не только поэтому… – добавил граф с ухмылкой. – У меня не было времени! Никогда не было времени для мужчин! – О, я тебя не критикую… Просто был немного поражен. Однако… – Нравится, что стал первым? – Нравится, – признался Гарри. – Странно, но нравится. Раньше мне бывало все равно. Но в твоем случае… все иначе. Ей тоже нравилось, что он стал первым. Мир полон распутников и лжецов. Марселина когда-то вышла за такого. А леди Клара попала в беду из-за такого же. Но сколько бы недостатков ни насчитывалось у Лонгмора, он был именно таким, каким казался. Всегда был самим собой. Она с улыбкой сказала: – Что ж, пока ты будешь молчать – никаких проблем. – А ты? Ты будешь молчать? – Я не стану помещать объявление в «Спектакл», если ты это имеешь в виду. – Не, не это. Как насчет твоих сестер? Разве ты не рассказываешь им все? – Д-да… – И что же? – Они будут молчать. – Они женщины, – напомнил Лонгмор. – И кому же они скажут? Тетушкам Кливдона? Или заказчикам? Будь благоразумен! – Быть благоразумным? С чего это вдруг? – Ох, пойми, у нас достаточно бед с Марселиной, осмелившейся проникнуть на территорию аристократов. А если теперь узнают, что я соблазнила старшего сына леди Уорфорд… Она не только занесет «Мэзон Нуар» в черный список, но и раздавит нас. Уничтожит навсегда. И моим сестрам это известно. Лонгмор пожал плечами и пробормотал: – Но ведь надо понять, кто кого соблазнил… Ты ведь ничего не могла с собой поделать, верно? – Да, не могла. Потому что ты был удивительно соблазнительным… – О, я слишком усердно над этим работал. Но не был уверен, что у меня получится. – Теперь знаешь, что получилось. – О, конечно! У меня был стратегический план… – Ты долго думал об этом? – удивилась Софи. – Пришлось. Ты очень сложная натура. – Проще, чем ты полагаешь. И я не из тех девушек, которых называют хорошими. – А я не из тех мальчишек, которых называют хорошими. Некрасиво преследовать неопытных девушек. Но я не смог устоять. – Еще бы! – воскликнула Софи. – Передо мной устоять невозможно. Так что не вини себя. – Этого я никогда не сделаю, но все же… – Гарри нахмурился. – Возможно, мы сделаем… Ну, такого маленького и розового. Из тех, что ужасно любят орать. – Ребенок? Да, я знаю. – И что же в этом случае?.. – Не надо сейчас об этом, – пробормотала Софи. – Не все сразу. В данный момент у меня есть более важная проблема. До свадьбы твоей сестры осталось две недели. |