Онлайн книга «Орел пустыни»
|
– Так вот что он здесь делал? Заговор против Нур ад-Дина? – Гумуштагин слишком умен, чтобы обсуждать свои планы со мной, а я никогда не стану его поддерживать. Но ты… – Азимат посмотрела ему в глаза и еще сильнее понизила голос: – Я помогу тебе, если ты поможешь мне, Юсуф. Мы оба можем изменить собственную судьбу. Юсуф приподнял брови: – Но вы же не хотите предложить… Азимат еще несколько мгновений удерживала его взгляд, а потом отвернулась. – Нет, – резко оборвала она Юсуфа. – Забудь о том, что я говорила. Тебе следует уйти. – Но… – Иди! – Азимат закончила разговор. Юсуф встал и с хмурым видом вышел из покоев Азимат. Непроизнесенные слова вертелись у него в голове, вызывая тревогу. * * * Юсуф вернулся в свои покои и обнаружил Фариду, которая лежала на кровати в атласном халате. – Вы сегодня очень красивы, мой господин, – сказала она. Смутившийся Юсуф отвернулся. – У тебя нет от меня секретов, Юсуф. – Она встала и подошла к нему. – Ты ходил навестить Азимат. Из-за меня ты не стал бы так стараться. – Она развязала пояс его халата. – Будь осторожен с ней, мой господин. Ты нравишься Нур ад-Дину. Постарайся сохранить его хорошее отношение. – Нур ад-Дин дал мне разрешение на посещения Азимат. – Тем более тебе нужно быть осторожным. Юсуф сбросил халат на пол. – Не учи меня жить, женщина. Я знаю, что делаю. Фарида подошла к нему со спины и обняла за пояс. – А просит ли тебя Нур ад-Дин надевать лучший халат, когда ты посещаешь его жену? – прошептала она ему в ухо. – Я не в силах помешать тебе ее желать, Юсуф, но могу посоветовать не вести себя так глупо. Если я вижу, что ты ею увлечен, значит, это смогут заметить и другие. – Тут не о чем говорить, – солгал Юсуф. – Значит, ты больше к ней не пойдешь? Слова Азимат промелькнули в сознании Юсуфа. «Я помогу тебе, если ты поможешь мне». Неужели она хотела, чтобы он дал ей сына? И что она намерена сделать в ответ? Юсуф потер лоб, пытаясь привести мысли в порядок. Это безумие, сказал он себе. Нур ад-Дин его господин. И все же… Образ Азимат, ее жгучие темные глаза стояли перед его мысленным взором. – Я не хочу об этом говорить, – наконец сказал он. Он высвободился из объятий Фариды и подошел к сундуку, чтобы взять простой белый халат. – Если ты не будешь говорить со мной, я не смогу тебе помочь. Что она тебе сказала, мой господин? Юсуф вздохнул и посмотрел на Фариду. – Она хочет, чтобы я дал ей сына. Глаза Фариды широко раскрылись. Она подошла к нему и взяла за руки. – Ты не можешь. – Я знаю, – резко ответил Юсуф, но тут же заговорил мягче: – Но она обещала… – Что? Юсуф посмотрел ей в глаза. – Королевство. – Это безумие. Вспомни, что случилось с Надирой. Нур ад-Дин прикажет забить ее камнями, а тебя казнить. Юсуф кивнул, но перед его глазами вдруг появилось соблазнительное тело Азимат, обтянутое тонким халатом. Фарида прикусила губу и сильно ударила его по щеке. – Как ты смеешь, – закричал Юсуф. – Ты сошла с ума, женщина? – Это ты потерял разум! Я не позволю тебе погубить свою жизнь из-за этой женщины. Мы вернемся в Телль Башир. – Нет, – твердо сказал Юсуф. – Я нужен моему господину. – Ты думаешь не о своем господине, а о его жене. Мы уедем. Другого способа выкинуть ее из головы не существует. Юсуф явно колебался, и Фарида снова подняла руку. Юсуф схватил ее за запястье. – Ладно, – вздохнул он. – Ты права, Фарида. Я вернусь в свои земли и буду оставаться там до тех пор, пока Нур ад-Дин меня не призовет. И я больше не буду думать об Азимат. * * * Джон пересек залитую солнцем площадь в центре Алеппо и оказался на базаре, где продавали лекарства. Когда-то Юсуф ему сказал, что на базарах Алеппо можно купить все, что угодно, если у тебя есть деньги, и сейчас у него складывалось впечатление, что это так и есть. Улица, на которой находился рынок, была закрыта сверху длинными деревянными досками, положенными на расстоянии полудюйма друг от друга, и сквозь них просачивался солнечный свет, падавший на множество самых разных товаров. Джон обошел несколько корзин с растениями, выставленных на улице перед лавками. Рядом продавали лекарства, для приготовления которых пришлось потрудиться: порошки в глиняных горшках и яркие разноцветные жидкости в стеклянных кувшинах. Джон миновал худого сарацина, кипятившего что-то темно-синее над небольшим огнем, пар проходил через тонкую трубку и собирался в стеклянном кувшине, где приобретал светло-зеленый цвет. Джон очень вовремя отвел взгляд – и ему удалось избежать столкновения с лекарем, тут же, посреди улицы, вырывавшим у пациента зуб. Чуть дальше темнокожий мужчина с лицом, заросшим густой черной бородой, держал в руках кувшин, наполненный черной вязкой массой, и громко рекламировал средство против облысения. Джон продолжал идти дальше, пока не оказался перед переулком, который уходил направо. Он остановился перед входом, сжимая и разжимая кулаки. Джон знал, что поступает неправильно, но у него не оставалось выбора. Он думал о Зимат и о том, что она ему сказала прошлой ночью. Он знал, что должен ее защитить, какой бы ни была цена. Джон вздохнул и решительно шагнул в переулок. Свет сюда почти не попадал, Джон прошел всего несколько шагов и споткнулся о вытянутые ноги нищего. Он начал извиняться, но уже в следующее мгновение на лице у него появилась гримаса отвращения, и он отошел в сторону. Нищий был болен проказой, его лицо и руки были в язвах, которые белыми пятнами выделялись на фоне загорелой кожи. Бесформенные опухоли покрывали лицо, делали лоб выпуклым и уродливым. Нищий протянул к нему руку, лишенную двух пальцев. – Милостыню, добрый господин. Милостыню для бедного прокаженного. – Не подходи, дьявол, – выкрикнул Джон, вытаскивая кинжал. – Оставь его, Джон. – Джон поднял голову и увидел Ибн Джумэя. – Проказа – это не наказание Божье, а болезнь, – продолжал лекарь-еврей. – До тех пор, пока ты к нему не прикасаешься, он не заразен. – Он склонил голову, изучающе глядя на Джона. – Что привело тебя сюда, друг? – Я пришел повидать тебя. Юсуф сказал, что ты принимаешь пациентов в городе. – Так и есть. Человек, которого ты хотел ударить кинжалом, один из моих пациентов. Заходи внутрь. Он провел Джона в ярко освещенную комнату, выходящую на противоположную сторону переулка. Большой стол – на нем вполне мог бы поместиться человек – занимал большую часть помещения. Стены скрывали полки, уставленные глиняными кувшинами. Джон взял один из них и заглянул внутрь – там лежали черные сморщенные листья. |