Онлайн книга «Любовь срывает маски»
|
Очки вернулись на место. Книга, которую он вчера подарил, лежала на коленях, но, едва увидев, кто вошел, Джейн убрала ее в сторону. – Апплтон, – произнесла она и покраснела. По-настоящему покраснела и, следуя вчерашнему договору, тихо назвала по имени: – Гаррет. Он подошел и остановился возле стула, который так и остался возле кровати. – Это вам. – По-мальчишески, деревянной рукой, протянул букет. Уголки губ приподнялись в легкой улыбке. Джейн взяла лиловое облако и прижала к груди. – Сирень – мои любимые цветы. – Мои тоже, – пробормотал Гаррет. – Трудно поверить, что у вас есть предпочтения в этой области. – Она опустила лицо в букет, закрыла глаза и глубоко вдохнула. – То же самое относится и к вам. Джейн открыла глаза и прищурилась. – Полагаю, замечание справедливое. Оба рассмеялись. – Продолжаете удивлять, – призналась она. – Знаете, что моя любимая еда – кексы, а любимый автор – Мэри Уолстонкрафт. И вот теперь выясняется, что любимые цветы тоже знаете. Если бы не была уверена в обратном, Апплтон, – она на миг умолкла и снова покраснела, – то есть Гаррет, то сказала бы, что мы становимся… друзьями. – Друзьями? – От дружбы до любви еще очень далеко. Гаррет опустился на стул и откинулся на спинку. – Вы даже не упомянули о том факте, что я позволяю себе проникать в вашу спальню и созерцать вас в ночной рубашке. – Это вполне по-дружески, – согласилась Джейн и пристально посмотрела на рубашку, хранившую тайну так надежно, как ни одно из дневных, а тем более вечерних платьев. – А что бы вы сказали, если бы я сообщил, что ваш любимый цвет – голубой? – поинтересовался Гаррет. Джейн возмущенно вскинула брови. – Сказала бы, что это непростительная вольность! Увидеть меня в бабушкиной ночной сорочке – допустимо. А вот знать любимый цвет – верх неприличия! Гаррет широко улыбнулся. – Но ведь это правда? Голубой? – Да, – подтвердила Джейн, заботливо устраивая букет на коленях. – Вполне соответствует образу синего чулка, не так ли? Теперь, когда вам так много обо мне известно, будет справедливо, если расскажете что-нибудь о себе. – Неужели моя персона представляет какой-то интерес для вас? – удивился Гаррет. – И что же именно хотите узнать? – Разумеется, только самое очевидное. Например, какая ваша любимая еда? – Бифштекс. Джейн кивнула. – Предсказуемо, но очень хорошо. – Предсказуемо? – Надеялась, что назовете что-нибудь диковинное. Например, черепаховый суп. Гаррет поморщился. – Ненавижу черепаховый суп. – И я тоже. Но невозможно отрицать, что назвать его в качестве любимого блюда было бы оригинально. – Она не стала ждать реакции. – А как насчет любимой книги? – «Кандид». Джейн едва не задохнулась. – Вы читали Вольтера? – Читал. – Должно быть, дразните. – Она принялась теребить ленту на букете. Странно: в последнее время все время что-то дергала. Прежде Гаррет не замечал такой привычки. – Нет, не дразню, – возразил он. – Читал «Кандида» раза три, не меньше. Если пожелаете проверить знание текста, то я к вашим услугам, миледи. Джейн немного помолчала и пожала плечами. – Нет. Не доверять было бы глупо. – И все же только что вы об этом подумали, правда? – Откуда вам известно? – На вашем лице появилось особое выражение – заносчивое. Уже приходилось видеть его раньше. Джейн очаровательно смутилась. – Да, действительно подумала, но только потому, что обожаю обсуждать книги. Гаррет снова улыбнулся. – И я тоже. – Неужели? – Не удивляйтесь. Что бы вы обо мне ни думали, на самом деле я очень люблю читать. Джейн прикусила губу. – Книги всегда были моими самыми близкими друзьями. По крайней мере, в детстве. Единственными друзьями. Теперь, к счастью, у меня есть Люси и Кэсси. – А еще я, – тихо напомнил Гаррет. Джейн опустила взгляд и снова принялась дергать ленту. Молчание затянулось. Чтобы заполнить паузу, он спросил: – Почему в детстве книги были вашими единственными друзьями? Пальцы замерли. – Вряд ли история покажется вам интересной. Апплтон поудобнее устроился на стуле и скрестил ноги. – На свете не существует ничего более интересного, тем более что спешить некуда. На сегодня запланирована охота, а я скорее соглашусь прыгнуть в кипящее масло, чем поехать на охоту. Джейн покачала головой. – Вполне вас понимаю, но можно найти занятие более приятное, чем сидеть здесь и слушать меня. – Буду рад посидеть здесь и послушать вас. Гаррет был готов поклясться, что Джейн снова покраснела. В последнее время она смущалась все чаще и выглядела при этом очаровательно. – Так поведайте же, Джейн, почему книги были вашими единственными друзьями? Она тяжело вздохнула. – Достаточно сказать, что в детстве я не пользовалась популярностью. – И я тоже. – Гаррет усмехнулся. – В Итоне сложился тесный кружок друзей, с которыми… – Нет. У меня друзей не было совсем. Ни одного друга и ни одной подруги. Гаррет озадаченно нахмурился. – Ни одной? – Именно. Я росла единственным ребенком в семье и дома чувствовала себя очень одинокой. Родители отправили меня в школу, но дети принялись безжалостно дразнить. Как раз в это время папа получил рыцарское звание. Меня перевели на домашнее обучение, и стало намного лучше. Гаррет слегка прищурился. – И почему же вас дразнили? Потому что вы оказались значительно умнее остальных? Джейн снова начала теребить ленту. – Нет. – Короткое слово прозвучало так горестно, что сердце защемило. – В детстве я никогда не выставляла ум напоказ. Отчаянно хотела быть принятой, а интеллектуальное превосходство не приветствовалось, особенно среди девочек. – В таком случае почему же они вас дразнили? Хорошенькие веснушчатые щечки покрылись багровым румянцем. – Выглядела не так, как остальные, и им это не нравилось. Гаррет нахмурился еще заметнее. |