Книга И тогда оно упало мне в руки, страница 11 – Луис Реннисон

— Чем вы тут занимаетесь? Согласно штатному расписанию, спортзал — для физкультуры.

— Мы проходим Шекспира, — сказала мисс Уилсон.

— Не знаю никакого Шекспира, — сказал Элвис. — Сложите маты на место и убирайтесь отсюда.

И он вышел, держась за поясницу.

Ах, как нам будет его не хватать, когда он свалит на пенсию.

Из-за него мы не до конца раскрыли образ яйца и сосиски.

По дороге в класс я говорю Джаске:

— Элвис — дурак. У него старческий мармазм, как у моего дедушки.

— Не мармазм, а маразм, — поправляет меня Джаска. Она вся потная и красная, потому что была «помидором».

— Не придирайся к словам и поправь челку, — говорю я.

И Джаска побежала в тубзик приглаживать челку, потому что по дороге домой мы можем натолкнуться на Тома. Джаска — кокетливый помидор.

18.00

Я решила вернуться к жизни и пообещала подругам прийти на Бал Оборотней.

18.30

Приду и докажу Дейву Смехотуре, что мне на него плевать.

20.00

Ну, предки.

То они тебя не замечают, без конца повторяя «не шуми», «иди в свою комнату» и все такое. А когда действительно хочется побыть с подружками наедине, они тут как тут.

Я привела к себе Эллен, Джулс, Рози, Мэбс и Джаску. Сейчас мы делаем друг другу прически. И вдруг в дверь — тук-тук… Хотя на двери, между прочим, табличка: «Мутти, вати, Либби и Ангусу не входить». Для Либби и Ангуса, по аналогии с дорожными знаками, я специально нарисовала два «кирпича» — перечеркнутую голову Либби и кошачью лапу.

Но папа все равно вошел. А девчонки давай визжать.

— Привет! — говорит. — Кто хочет покататься на моей новой машине?

А я и отвечаю:

— Во-первых, к нам нельзя. А во-вторых, мы что, похожи на идиоток, которые поедут с тобой кататься?

Наверное, мы и впрямь были похожи на идиоток — с яичной-то маской на лице.

20.30

Выпроводив папу, я придвинула к двери комод и говорю девчонкам:

— Я уже придумала свой образ оборотня. Черная-черная одежда, черная-черная помада, все черное!

— Ради кого ты так стараешься? — интересуется Эллен.

Джаска тоже на меня уставилась, а на голове у нее рог из бигуди — это она челку накрутила. Я грозно смотрю на подругу, но она надкусывает сырную палочку и говорит:

— Джорджия, колись. Как его зовут? Он такой смехотурный?

Ух, как я ее ненавижу.

— Все может быть, — небрежно говорю я. — Жизнь продолжается. Я пытаюсь забыть БЛ, хотя и возвела ему алтарь. Хотите посмотреть?

Я срываю с комода покрывало, будто открываю памятник, и от моего резкого движения Иисус отклеивается и падает на Будду. Но фото Робби в центре, стоит непоколебимо, как и положено богу. Это память о нашем первом свидании, когда мы впервые поцеловались. А вот Робби лежит на кровати, закинув руки за голову, и смотрит прямо в камеру, то есть на меня…

И я расплакалась.

Девчонки окружили меня и начали жалеть.

Рози говорит:

— Да брось ты. В Новой Зеландии у тебя не может быть соперниц. Там же одни кенгуру.

Чтобы снова не расплакаться, я срочно сменила тему и показала девчонкам мамину книжку по обольщению.

Мы забрались на кровать, и я принялась зачитывать куски вслух. Глаза у девчонок так и заблестели.

— Ну вот, — говорю. — Правда, классно? Тут все по полочкам разложено. Пункт первый: «Улыбка должна быть открытой».

И мы как идиотки заулыбались. Когда Джаска широко улыбается, это уджас. Не представляю, как такое может нравиться парням. Наверно, я что-то напутала. Смотрю в книжку. Да нет, именно так: «Широко улыбайтесь». Но не настолько же широко.

— Джас, ты не обижайся, — говорю я, — но ты меня пугаешь.

Джаска фыркнула:

— Кто бы говорил. Когда ты широко улыбаешься, у тебя нос занимает пол-лица.

Вот она, благодарность за ценную информацию.

— Все, я больше не могу, у меня рот болит, — говорит Эллен и перестает улыбаться. — Что там дальше?

— Пункт второй: «Стреляйте глазками», — читаю я.

И мы стали «стрелять». Легко.

Третий пункт: «Танцуйте в одиночестве». Я включила музыку, и мы всей толпой начали изображать танец «в одиночестве». Кстати, я заметила, что новый вандербра очень даже подходит для бойких танцев.

— Посмотри, у меня нунги не просвечивают? — ору я Джаске.

Джаска поняла меня слишком буквально и сократила дистанцию.

— Что ты пялишься? — говорю я.

В другой ситуации Джаска ушла бы, хлопнув дверью, но сейчас я носитель ценной информации.

— Так, пункт четвертый, — читаю я дальше. — «Посмотрите ему прямо в глаза и тряхните волосами».

Что мы и сделали.

В пятом пункте мы стреляли глазками, опускали их вниз, встряхивали головой и опять стреляли глазками. Мы проделали все это много раз, пока у нас не заболели шеи.

В шестом пункте значилось: «Оближите губы и идите прямо на него, демонстративно покачивая бедрами». Обалдеть!

Рози наруливала по комнате, вихляя бедрами.

И тут я не выдержала и говорю:

— Рози, ты меня пугаешь. Ты же не на протезах!

Следующий пункт был самым чувственным. Нужно было изобразить мягкий теплый взгляд, взгляд-ириску. Смотришь на парня тягучим взглядом, словно хочешь притянуть его к себе. Ха, а у меня из-за Либби почти каждый день получается взгляд-ириска — она часто приходит ко мне в постель с какой-нибудь конфетой и тычет ею в глаз.

22.00

Девчонки ушли домой счастливые и обогащенные новыми знаниями. Стою у окна и смотрю им вслед. Они идут по улице, виляя бедрами и пританцовывая, словно утепленные аборигенки. Я даже повеселела, глядя на них.

Полночь

До Бала Оборотней — девятнадцать часов.

00.05

Но какая мне разница? Я же поставила на мальчиках крест.

00.13

Села дочитывать муттину книжку.

Следующая глава посвящена искусству соблазнения в разных культурах мира.

Например, если монгольская женщина хочет познакомиться с мужчиной (т. н. синдром «красной попы»), она втыкает в землю перед юртой флажок. Мужчина проходит мимо, видит флажок, бежит к себе домой, хватает лассо, прыгает на коня и скачет обратно к юрте, где живет женщина. Услышав топот копыт, та пытается убежать. Задача мужчины — догнать избранницу и заарканить.