Онлайн книга «И тогда оно упало мне в руки»
|
19.00 На кухне мама гладит белье, строит из себя примерную домохозяйку. Я подхожу и говорю ей через плечо: — Мутти, предупреждаю: это утюг, и он горячий. — Прикуси язык, — огрызается мама. У меня в комнате 19.15 У Либби тоже трудовой порыв — трет все подряд хозяйственной щеткой и ворчит: — Ууу, бляха муха… Благотворное влияние родителей налицо. Я прилегла на кровать. Пришла Либби и уткнулась в меня носом: — Джорджия, Джорджия, аблюю… ммм… ммм… ммм… — Это она меня целует. Фу, опять не высморкалась. — Либби, — говорю я, — деток Ангуса пристраивают по чужим людям. — О, нет! — Но если ты попросишь мамочку, одного котенка она для тебя оставит. Либби хитро улыбнулась и пошла вниз, громыхая щеткой по перилам. Слышу ее мелодичный голосок внизу: — Маамочка… Маамочка… Через десять минут Из кухни доносится ласковое бормотание Либби: — Ну, маамочка… Маминых слов не разобрать, но в ее голосе слышатся увещевательные нотки. Потом раздается грохот и крики: — Либби, прекрати! А ну прекрати кусаться!.. Черт! 22.00 Спасенного котенка зовут Гордон. Либби все время приговаривает: — Гордон, аблюю… Она надела на него кукольную пижамку и притащилась с ним ко мне в кровать. Гордон такой классный, и еще он косоглазый. Он тихонько лежит и сосет Либбин пальчик. Вторник, 15 марта
Часов в шесть утра Горди проснулся и уткнулся в мой подбородок. Он теплый как шарфик. Я его обожаю. 19.00 День в школе прошел скучно. Мы изучали «Грозовой переврал», а потом у нас был сдвоенный французский. Я рассказала девчонкам о приставаниях Оскара и Марка. Джас по-прежнему со мной не разговаривает, но очень оживилась, услышав, как выпендривался передо мной Оскар, какие кренделя выписывал на своем велике. — Может, ты вихляла бедрами, как советовали в книжке? — спросила Джаска. — Джас, я просто сидела. И Оскару — две-на-дцать. Но Джас допытывалась, как вредная сорокалетняя старуха, которая всех девочек считает порочными: — Ну, может, ты вихляла бедрами мысленно? Она что, того? Ха-ха, вообще-то она со мной первая заговорила, так что я выиграла. 19.45 И зачем я накрасилась? Кому это надо? Мутти с вати позвали в гости дядю Эдди с его придурошными дружками. Дядя Эдди, как всегда, заглянул ко мне, ослепив меня своей отполированной лысиной. — Дядя Эдди, фрикам вход воспрещен, — предупредила я. Но он же не может без того, чтобы не загадывать детям загадки: — Что такое «Сто ног, а ходить не могут?» — Дядя Эдди, мне уже шестнадцать, и я… — Пятьдесят пар штанов! — продолжил дядя Эдди. — Ха-ха-ха! Народ угорал! Довольный собой, он спустился обратно к своим фрикам. Чему он радуется? Пора бежать из этого дома. В нем слишком высокий уровень радыации [31]. 19.59 Я потихоньку вышла на задний двор. Мне просто интересно, притащится ли Марк Большая Варежка на т. н. свидание, им же назначенное. Ух как я его пошлю. 20.00 «Варежки» нету. Ну вот: меня же и прокатили. 20.02 И тут из-за кустов появляется Марк. С сигаретой в зубах. Ну просто Марк Огромная Варежка. — А ты прикольная, — говорит он. Я только открыла рот, чтобы послать его, а он мне: — Сигаретку хочешь? — Спасибо, я предпочитаю сигары. Я вообще что? — Тогда пошли, — говорит Марк и протягивает мне руку. И представьте: мое тело перестало меня слушаться. Зачем-то я подала ему руку, и это было большой ошибкой — ростом я выше Марка, и чтобы сравняться с ним, мне пришлось идти вразвалочку, согнувшись как орангутан. И вот мы взбираемся вверх по тропинке — а кругом темень и холодрыга ужасная. Ветер задувает в мой кардиган. Марк молчит, и я тоже. Этот жиденький лесок на холме, куда привел меня Марк, обычно заполнен влюбленными парочками. Но сегодня меж деревьев гуляет один лишь ветер. Марк выбросил сигарету, схватил меня за загривок и притянул к себе. Я даже оглянуться не успела, а он уже вовсю целуется со мной, толкается своим языком у меня во рту. Никаких тебе прелюдий, комплиментов, типа «Какая у тебя гладкая кожа» или «Клевая кофточка»… Никаких тебе один-два-три-четыре по поцелуйной шкале, а сразу с места в карьер. Короче, приятного мало. Язык у Марка шершавый, как у Ангуса. (Мой котяра однажды вылизывал мое лицо и попал мне в рот). От страха мой язык заметался и вжался в стенку гортани, как пленный перед расстрелом. Я уже начала задыхаться, и все пыталась вспомнить, существует ли на свете так называемый «поцелуй в гланды». Напор у Марка был тот еще, и это явно доставляло ему удовольствие, чего не скажешь про меня, между прочим. Потом он вдруг начал стонать и прижался ко мне еще крепче, а я пыталась высвободить зажатые руки. И тут Марк сунул голову в разрез моей футболки и ткнулся носом в мои нунги. Оба-на! Это уже пункт восьмой — ласки выше пояса! Как ошпаренная, я отпрыгнула назад, а Марк потерял равновесие и упал в кусты. Вылез он оттуда не очень довольный и весь в хвойных иголках. — Зачем ты это сделала? — угрюмо спросил он. — Эээ… Это было несколько… Я не уверена, что хотела бы, чтобы ты… Марк снова закурил и говорит: — А ты думала, зачем ты сюда пришла — поболтать, что ли? — Ну, я не знаю… Действительно, вот зачем я сюда пришла? Вопрос конечно интересный. Мне просто было скучно, вот и пришла, но лучше в этом не признаваться, потому что мальчик и так зол. — Так мы пойдем до самого конца или нет? — спросил он. — Да нет… Я ведь… Марк развернулся и пошел прочь. — Меня тошнит от таких, как ты, — бросил он через плечо. И я осталась одна в кромешной тьме на вершине горы. Господи, зачем я сюда пришла! Странные чувства обуревали меня. Но больше всего мне было одиноко. И я поплелась вниз одна. |