Книга Брачный обет, страница 33 – Каролина Дэвидсон

Ее задел его тон.

— Разве это плохо?

Лорена сжала ему плечи, пытаясь утихомирить. Но это не произвело на него ни малейшего впечатления.

— Нет ничего очень плохого, как нет ничего абсолютно хорошего. С вашей стороны это прекрасный жест — дать мне возможность играть на этом проклятом инструменте. — Он взглянул на Рейчел через плечо и при этом потерся щекой о запястье Лорены.

— Вы ведь еще не закончили свою отповедь мне? — резко спросила Рейчел. Ее хорошее настроение улетучилось.

Он отвесил ей высокомерный поклон.

— Уверен, что стану развлекать всех работников на ранчо и даже дам в доме. А когда мое умение возрастет, то, возможно, стану по воскресеньям играть для священника.

— Я всего лишь хотела вернуть вам радость от общения с музыкой, Джейк. Я вовсе не собиралась организовывать ваши турне по Европе. — Она отвернулась от него и быстро вышла из комнаты.

На кухне уже подошло тесто для хлеба. Она сняла с плиты миску и поставила ее на стол. Посыпав горсткой муки деревянную доску, она быстро вывалила на нее тесто и начала его месить. На этот раз Рейчел вымещала на нем свой гнев.

— Не забей его до смерти, — раздался с порога добродушный смех Корда, но он сразу понял, что Рейчел очень огорчена. — Рейчел, в чем дело? Что случилось, Рей?

Она почувствовала, как горят у нее щеки, и подняла на него глаза.

— Твой брат — осел.

— Я это давно знаю, — подавил улыбку Корд.

— Да нет — он действительно самодовольный идиот!

С этим Корд тоже согласился.

— Что он вытворил на этот раз?

— Я занята хлебом. Пойди и спроси у него сам.

Опять он угодил в разгар скандала, подумал Корд, с неохотой идя по коридору к библиотеке, откуда ясно доносился голос Лорены, прерываемый едкими замечаниями Джейка.

— Я не просил вмешиваться в мою жизнь. Почему я должен быть благодарен за предоставленную мне возможность играть какие-то пьески ради…

— Черт тебя подери, Джейк Макферсон! Как только меня угораздило познакомиться с таким неблагодарным, черствым человеком!

— А вы были знакомы со многими другими, мисс Клейпул? — насмешливо осведомился он.

— Твое замечание ни к селу ни к городу, — оборвала его выведенная из себя Лорена. — Ты оскорбил Рейчел, а она так старалась облегчить и улучшить тебе жизнь.

— Пока что никакого улучшения я не заметил.

— Почему же? Во-первых, ты передвигаешься за пределы этой комнаты, а во-вторых, ты снова играешь, и играешь хорошо.

— А ты, как я вижу, превратилась в критика? — продолжал насмехаться он.

— Я разбираюсь только в том, что знаю. Разве не на этом основывает свои взгляды любой критик?

— Существуют такие понятия, как мастерство, опыт и разные степени таланта, — заметил Джейк.

— И у тебя это есть? — спросила она.

Корд оперся о стену около двери в библиотеку, надеясь, что в результате этой перепалки между ними он узнает то, что ему нужно, не расспрашивая своего беднягу брата.

— Когда-то все это у меня было, — с горечью ответил Джейк.

— Ты ужасно обидел Рейчел, — помолчав, сказала Лорена.

— Передай ей мои извинения, ладно? — Это было сказано натянуто, но в его голосе все же прозвучали искренние нотки.

— Ты сам должен извиниться, Джейк Макферсон. Ты, недолго думая, обидел ее. А теперь отправляйся к ней и извинись.

— Рена, не настаивай на этом.

— Я люблю тебя, — с отчаянием в голосе произнесла она, — но порой ты мне противен.

Тут Корд услышал, что в библиотеке происходит какая-то суета: стук, шум и грохот.

— Ты что, собираешься разнести комнату? — Голос Джейка прозвучал совсем близко от двери, и Корд отошел назад.

— Я последний раз убираю все, что ты разбросал, а затем уезжаю домой.

— Ты меня бросаешь?

— Да, бросаю. Я устала от твоих недовольств и твоего эгоизма. И самое главное — я в тебе разочаровалась.

— Что ж, уезжай, раз так. Я обходился один и обойдусь впредь. Не пропаду, — еле слышно вымолвил Джейк.

Боль, прозвучавшая в словах брата, эхом отдалась в душе Корда.

Он молча вернулся на кухню.

Противни с хлебом выстроились в ряд на плите подобно солдатам. Рейчел сняла с них полотенце. По ее лицу было видно, что она довольна.

— Тебе нравится печь хлеб? — спросил он.

— Меня это успокаивает. — Рейчел внимательно на него взглянула. — У тебя такой вид, как будто ты с кем-то повздорил, — сказала она.

Он кивнул.

— Слушал, как они ругались. Лорена собирается уезжать.

— Надеюсь, не из-за меня. Мне не нужно, чтобы она за меня заступалась.

— А она заступилась. Да нет, Рейчел, она сама на него зла. Назвала его эгоистом и еще как-то, но я не запомнил.

— Ему надо дать время остыть, — спокойно заявила Рейчел.

Корд обнял ее за талию и прижал к себе.

— Ты не сердишься на него? Она покачала головой.

— Лорена сердится за нас обеих. Видишь ли, Корд, у него темперамент музыканта, и он все воспринимает очень остро. — Она подняла глаза, и Корда вновь поразила мягкость этой красивой женщины — его жены, которая долго не держит зла. — Мне кажется, он сам не знает предела своих возможностей, — медленно произнесла она. — Если бы только он был чуточку посговорчивей…

— Он не такой.

Рейчел загадочно улыбнулась.

— Он может измениться.

— Я уезжаю.

Решение Лорены не вызывало сомнений: сумка ее едва не лопалась от вещей, лицо раскраснелось, глаза блестели.

У этой златокудрой женщины кончились силы, а в проигрыше остался мужчина, который сидел в библиотеке, ссутулившись и уставившись в окно.

— Не делай этого из-за меня, — твердо сказала Рейчел.

— Отчасти это так, — призналась Лорена. — С другой стороны, я не могу наблюдать, как он катится вниз. Он не прилагает никаких усилий, Рейчел.

— Ты не права. Он прилагает усилия Он несколько часов играл на пианино, пока у него буквально не отсохли руки. И тогда он решил, что его усилия напрасны, поскольку он никогда не сможет играть за пределами дома.

Лорена села на стул.

— Ты лучше, чем я, — сказала она. — А я ведь люблю его.

— Я тоже его люблю, — ответила Рейчел. — Люблю за его талант, за смелость — ведь он отправился на войну, зная, что рискует не только жизнью. Я люблю его за то, что он нашел в себе мужество сесть сегодня утром за пианино, и за то, что он сидит в своем кресле, а не валяется по полу, колотя кулаками.