Книга Семейные тайны Армстронгов, страница 120 – Эндрю О'Коннор

— Выходит, ты была неверна мне только душой, чувствами? Думаю, это даже еще хуже.

Она погасила сигарету и встала.

— Прости меня, мне жаль. Мне правда очень жаль! Как только я поняла, что чувствую к нему, я стала держаться от него подальше, я попробовала выбросить его из нашей жизни. Но когда ты взял его на работу, я уже не могла избегать его. Я ведь умоляла тебя не нанимать его.

— А почему я его все-таки нанял, как ты думаешь? Вовсе не потому, что он какой-то суперспециалист по архитектурным делам, могу тебя заверить.

— Выходит, это была уловка, чтобы застукать нас вместе? — Она растерянно покачала головой.

— Я знал, что ты влюбилась в него, и хотел посмотреть, что ты будешь делать. Я дал тебе возможность уйти от меня и остаться с ним, если бы ты этого захотела.

— Но если ты все понимал, почему не боролся за меня? Вместо того чтобы испытывать?

— Я люблю тебя, Кейт, но ты больше меня не любишь.

— Я совершенно не понимаю, что со мной происходит в последнее время. Я чувствую себя загнанной в ловушку в этом доме. А люди, которые жили здесь раньше! И Нико — часть всего этого, он один из них. Кончилось все тем, что у меня возникли чувства, которые я не могу понять.

— Если бы ты была счастлива со мной и радовалась своей жизни, ты бы никогда не взглянула в его сторону! А теперь ты хочешь продать дом! И снова бежать! Куда же на этот раз? Но что еще более важно — от чего ты бежишь? Потому что, куда бы ты ни подалась, твоя проблема останется с тобой, только уже в другом окружении. Потому что — давай смотреть правде в глаза — на самом деле ты бежишь от меня.

Она смотрела в его лицо, полное смятения.

— Я лишь хотела вернуться к тому, какими мы были раньше, Тони.

— Повернуть время вспять? — Губы его скривились в циничной улыбке. — Тебе этого никогда не сделать, Кейт. — Он подошел и сел напротив нее. — Даже если бы я этого захотел, мы не можем это сделать.

— Что ты имеешь в виду?

— Все рушится как карточный домик, Кейт. Весь бизнес… Денег не осталось, только горы долгов.

— Что?! — Она подошла к нему и села рядом.

— Банки требуют возврата кредитов. Торговый центр обречен, и мы уже все выставили на продажу как обеспечение долгов. Выхода нет, Кейт.

Она обхватила его руками.

— Почему же ты мне ничего не говорил? Я могла бы чем-то помочь.

— Не хотел тебя тревожить.

— Ох, Тони! — Она крепко обняла его.

— Многие из людей, которым мы должны, будут завтра на нашем балу. И они будут требовать свои деньги обратно, Кейт. Я не знаю, что делать.

— Вместе мы справимся с ними, Тони. Завтра мы устроим им настоящее шоу и покажем, что Фэллоны по-прежнему в игре.

— Мне плевать, что я могу все потерять, Кейт. Но я не вынесу, если потеряю тебя.

— Ты меня не потерял. И никогда не потеряешь. Вместе мы все преодолеем. Как делали это всегда. — Она снова крепко обняла его.

104

На следующий день целая армия официантов накрывала столы, расставляя посуду и столовые приборы. Музыканты занимали свое место на сцене. Кухню захватили повара. Повсюду сновали представители фирм-организаторов, проверяя мельчайшие детали.

Кейт просочилась сквозь этот хаос в гостиную и подошла к окну, откуда было хорошо видно, как Тони на своем моторном катере проделывает сложные маневры на озере. В комнату с озабоченным видом вошла Хлоя из пиар-агентства и принесла утренние газеты.

— Все хорошо. Думаю, у нас все под контролем, Кейт, — объявила она.

Кейт обернулась и взглянула на нее.

— Отлично. Я видела, как только что приехал классический квартет.

— Правда? Пойду их встречу. — Несколько смущенно Хлоя протянула ей газеты. — Думаю, вам нужно взглянуть на это.

Кейт взяла газеты; с первой страницы в глаза бросался заголовок крупными буквами:

«Работы на строительстве торгового центра Фэллона остановлены».

Кейт быстро просмотрела остальные газеты — они пестрели такими же заголовками.

— Позаботьтесь, чтобы Тони случайно не увидел ничего этого, ладно? — сказала она. — А эту я оставлю у себя.

Хлоя молча кивнула и вышла из комнаты.

Кейт медленно села на диван и принялась читать статью. Рядом на столике зазвонил телефон, и она сняла трубку.

— Кейт Фэллон, слушаю вас.

— Кейт, это Питер О’Брайен из «Таймс». Можете ли вы подтвердить, что ваш бал, назначенный на сегодня, состоится, несмотря на разоблачения относительно бизнеса вашего мужа?

Кейт сдержалась и постаралась, чтобы голос ее звучал бодро.

— Разумеется, бал состоится. Для бизнеса это обычное дело, спасибо. — Она повесила трубку и закусила нижнюю губу.

Чуть позже Кейт зашла в их спальню, где за туалетным столиком перед зеркалом сидел Тони и смотрел на свое отражение.

— А, вот ты где! — улыбнулась она. — Я тебя повсюду искала. Внизу уже почти все готово, так что я собираюсь заняться собой. Скоро появятся мои косметологи.

Он ничего не ответил.

Она подошла к нему сзади, положила руки ему на плечи и мягко сказала:

— Возможно, тебе тоже будет лучше уже начинать готовиться. Не стоит откладывать это на последнюю минуту.

— Не знаю, Кейт, смогу ли я смотреть всем им в глаза.

Она нагнулась к нему и шепнула на ухо:

— Конечно, сможешь. Мы оба должны встретить их лицом. И мы покажем им, что мы все еще на коне.

Он потянулся к ней, взял руку и крепко сжал ее.

Квартет, разместившийся у подножия широкой лестницы, играл классическую музыку. Вдоль стен холла для встречи гостей расположились официанты с серебряными подносами, на которых стояли бокалы с шампанским.

Кейт и Тони спустились по лестнице, держась за руки. На Тони был смокинг, а Кейт была одета в длинное красное платье; на ней были все ее лучшие бриллианты, а волосы свободно рассыпались по плечам.

Когда они остановились у парадного входа, чтобы приветствовать гостей, она шепнула ему на ухо:

— Помни — побольше улыбаться.

Тони кивнул и, сжав ее ладонь, изобразил на лице радостную улыбку.

— Кейт! Тони! Это просто прелесть, во что вы превратили этот дом! — В дверях появилась первая пара их друзей.

Кейт широко улыбнулась им и обоих расцеловала в щеки.

— Мне не терпится повести вас на большую экскурсию по дому. Но это позже, а пока… шампанского?

Приехали почти все две сотни гостей, и вскоре первый этаж уже был полон оживленно беседующими и смеющимися гостями. Квартет сменился джазом, который играл «Балладу о Мэкки-Ноже» ^[27] в современной обработке.