Онлайн книга «Медный всадник»
|
Александр прищурился от удовольствия: – This is my young wife, Tatiana Metanova [14]. Он поцеловал ее в макушку и продолжал по-русски: – Танечка, а теперь скажи то, чему я тебя научил. Татьянино лицо мигом залилось помидорным румянцем. – Нет, – твердо сказала она по-английски, – ни за что. – Пожалуйста. – Нет. Ищи ягоды. Они так и не перешли на русский. Но Татьяна видела, что Александр потерял всякий интерес к ягодам. – А позже? Скажешь позже! – Никогда, – храбро стояла на своем Татьяна, но при этом не смотрела на мужа. Александр привлек ее к себе: – Позже я настою, чтобы ты говорила в постели только по-английски. Слегка отстранившись, Татьяна возразила: – Хорошо, что я не понимаю, что ты мне говоришь. – Сейчас покажу, – пообещал он, поставив ведро. – Позже, позже, – уступила она. – А сейчас бери корзину и собирай ягоды. – Не корзину, а ведро, – поправил он. – Ну же, Таня. Скажи. Твоя застенчивость разжигает во мне желание. Скажи… Татьяна, едва дыша, пролепетала: – Хорошо. Бери ведро. Пойдем домой. Я обещаю попрактиковаться в любви с тобой. – Заняться любовью, Тата, заняться любовью, – засмеялся Александр. Как медленно тянулся этот ослепительный мирный летний день! Александр распиливал дерево на короткие поленья. Татьяна не отходила от него. – Ну что? – спросил он, почувствовав очередной толчок под ребра. – Что, моя маленькая тень? Дай мне докончить, иначе не на чем будет сидеть. – Хочешь поиграть? – Нет. Нужно сделать скамью. – Мы можем поиграть в «Александр говорит», – призывно улыбнулась она. – Позже. – Как насчет войны? Или пряток? – Позже. – Ага, боишься снова проиграть, – подначила она. – Ах ты… – Может, хочешь… порезвиться? Александр поднял брови. Татьяна смущенно шмыгнула носом. – Я имела в виду… в воде. Хочу встать тебе на руки, чтобы ты поднял меня над головой… – Только если потом я швырну тебя в воду. – Теперь это так называется? Ладно, договорились. Смеясь и не отпуская ее, Александр покачал головой: – Потом. Мы обязательно сделаем это, и не один раз, но пока что нужно распилить чертово бревно. Татьяна немного помолчала. – Не хочешь показать, как отжимаются военные? Пятьдесят раз подряд? – Если обеспечишь мне соответствующий стимул. – Прекрасно. Прямо сейчас? – Нет, это уж слишком. Потом. Она немного помолчала. – Хочешь, померимся силой? Кто чью руку уложит первым? – Что?! – выпалил Александр. – Ты никак шутишь? – Боишься, великан? Она принялась щекотать его. – Прекрати! Татьяна не унималась. – Ко-ко-ко, цыпленочек… – Ну все! Он отложил пилу, но она уже с визгом летела по поляне. Он помчался за ней. – Вот я тебя сейчас! Берегись! Она с радостью позволила поймать себя в чаще леса. – Ну? Не стыдно тебе щекотаться, когда у меня пила в руках? – отдуваясь, пропыхтел он. – Но, Шура, у тебя вечно что-то в руках: если не пила, тогда папироса, или топор, или… Он стиснул ее попку. – Именно или… – Он схватил ее за грудь. – Теперь видишь, о чем я? Можешь опрокинуть меня на землю. Делать все, что хочешь, – задыхаясь, пробормотала она. Он обнял ее так, что хрустнули косточки. Либо он не осознавал собственной силы, либо опасался, что не сумеет прижать ее достаточно тесно. Татьяна надеялась на первое. – Я здесь, Шура, я здесь, – выдавила она, нежно гладя его. – Пусти. Он отпустил ее. Татьяна с трудом отдышалась. – И что теперь? Ты отвлекла меня от работы и что предлагаешь? Отжимания? Резвиться в воде? Или что другое? Они не шевелились. Глаза Татьяны искрились. Глаза Александра сияли. Она метнулась вправо, влево… Но Александр оказался проворнее. – Попалась! – выкрикнул он, сцапав ее. – Давай еще раз. Она метнулась вправо, вправо. Влево… Не получилось. – Попробуешь еще? Она долго выжидала, собираясь броситься влево, и тут же оказалась справа, прежде чем он успел выпрямиться. Татьяна с визгом бросилась в его объятия, покрывая поцелуями лицо. – Давай в жмурки! Я завяжу тебе глаза, а ты будешь искать меня на поляне. И не смей щипаться! – Почему это всегда мне глаза завязывают? – обиделся Александр. – Давай лучше я завяжу тебе глаза и буду кормить, а ты станешь угадывать, что я кладу тебе в рот. Он еще не успел договорить, как Татьяна захихикала. – Ты что? – с невинным видом осведомился Александр. – Шура! Как насчет того, чтобы я угадала раньше, чем ты завяжешь мне глаза? Александр, хохоча, понес ее в дом. – Ладно, поиграем. Но только если ты назовешь по-английски то, что я положу тебе в рот. Он запустил руки ей под платье и стал ласкать. – Пусти! Я убегу и спрячусь, а ты будешь меня искать. – Это еще к чему? Ты уже здесь. Он погладил ее попку. – Шура, ты слишком крепко меня держишь. Я шевельнуться не могу. – Знаю. Не хочу, чтобы ты шевелилась. – И что это за игра? – Та же самая, в которую мы играем весь день. – То есть… – Встаем и занимаемся любовью. Умываемся и занимаемся любовью. Готовим, едим, занимаемся любовью. Плаваем, занимаемся любовью. Играем в футбол, домино, жмурки, занимаемся любовью. – Да, но сейчас просто займемся любовью… Какое же тут веселье? 15 Они поднялись рано, наловили рыбы и искупались. Татьяна, стоя у печи, показывала Александру, как делать тесто для оладий. Однако мыслями он был где-то далеко. |