Книга На крыльях надежды, страница 8 – Барбара Картленд

— Хорошо, идите в гостиную, я все вам принесу.

— Позволь мне помочь? — предложил Майкл.

— Да, будь добр, — ответила Лорна. — Пиво в погребе, оно там охлаждается, и, если говорить откровенно, я боюсь туда идти! Минни говорила, что видела вчера крысу величиной с кролика!

— Чепуха! Минни, должно быть, сама напробовалась пива.

— Ох, Майкл! — воскликнула Лорна. — Ты же знаешь, что Минни — пожизненная трезвенница.

— Я с большим удовольствием пропишу ей крепкую дозу алкоголя три раза в день в следующий раз, когда она меня вызовет, — ответил Майкл. — Она заслужила немного приятных минут в ее возрасте после того, как столько лет заботилась о ваших детях!

— Сорок два года в следующем месяце, — подсчитала Лорна. — Все это время она была с нашей семьей. Теперь не шуми, а то Минни подумает, что это воры. Ты иди в подвал, а я принесу с кухни молоко для папы.

Лорна налила стакан молока из большого глиняного кувшина, стоявшего в холодной кладовой. Майкл встретил ее у двери в погреб; он был с ног до головы в паутине и держал в руках бутылку пива.

— Ты найдешь стаканы в гостиной, — сказала Лорна. — Хочешь чего-нибудь поесть?

— Нет, спасибо, хочу только пить.

— Слава богу, что так! Не думаю, что в этом доме что-нибудь осталось! Дети за день сметают все, как саранча: не удается уберечь ни кусочка.

Майкл зашел в гостиную.

— Не могу найти ни одного стакана.

— На буфете, глупый! — отозвалась Лорна. — Смотри, я тебе сейчас покажу.

— Нашел!

Он гордо поднял стаканы, входя в дверь.

— Ты должен знать, где они бывают в это время, — поддразнила она. Но Майкл не обратил на это внимания. Он смотрел на нее со странным выражением лица, которого девушка не понимала.

— Новое платье? — спросил он. — Мне нравится.

— Что такое творится здесь со всеми вокруг? — спросила Лорна в непритворном удивлении. — Я носила это платье два года, вы видели его раньше, но и папа тоже подумал, что я в первый раз надела его сегодня вечером.

— Это наши неловкие попытки сделать тебе комплимент.

— В таком случае спасибо, сэр, вы очень добры, — сказала она.

— Ты любишь комплименты, Лорна?

— Иногда. Зависит от того, кто их говорит.

Лицо Лорны было теперь серьезным, ее мысли витали вдали от Майкла. Они оба молчали, затем Майкл заговорил.

— Лорна. — Его голос напрягся.

Лорна вздрогнула.

— Господи! — сказала она. — Как ты меня напугал.

Я чуть не опрокинула папино молоко. Пойдем, он ждет.

Она пошла вперед. Майкл, хмурясь, следовал за ней.

— Ты здесь, дорогой, — сказала Лорна, ставя молоко перед отцом. Он устало сидел в глубоком кресле. — Я хочу, чтобы ты не отказывался от машины, — внезапно сказала Лорна. — Поездки на велосипеде для тебя уже слишком утомительны, папа. Правда, Майкл?

— Слишком большая нагрузка, — согласился Майкл. — Я делал твоему отцу строгое внушение всю дорогу с митинга, но он не захотел слушать меня.

— Я немного устал сегодня вечером, — сознался викарий, — а конца не видно. Теперь на нас свалилась еще одна забота: придется как следует повозиться с организацией детского сада.

— Какого детского сада? — спросила Лорна.

— Власти Мелчестера решили сформировать у нас в поселке детский сад, в котором рабочие смогут оставлять своих детей: и те мамы, которые ежедневно ходят на работу, и те, кто возвращается домой на выходные. Будут две или три постоянные воспитательницы, но остальных помощниц нужно найти на месте.

— Какая хорошая идея! — воскликнула Лорна. — Я бы с удовольствием помогла. Как вы думаете, я справлюсь?

— Ты и так делаешь вполне достаточно, — рассудительно сказал Майкл. — Ты главная опора семьи, Лорна, тебе этого вполне должно хватать.

— Но близнецы и Бет почти выросли, — ответила Лорна. — Было трудно в первое время, когда мама умерла. Бет тогда была маленькая, а сейчас я чувствую, что совсем им не нужна. Только слежу, чтобы на столе вовремя была еда и чтобы одежда была заштопана, а Минни и сама может с этим справиться.

— А как насчет твоих девочек-скаутов, воскресной школы, общества вязальщиц и других организаций, в которые ты входишь?

— Ты представляешь меня слишком значительной персоной.

— Да.

— Это верно, — вставил викарий. — Моя старшая дочь замечательная особа, Майкл. Я оценил это, сэр.

Глаза двух мужчин на мгновение встретились и викарий вздохнул:

— Иногда я задаю себе вопрос, нужно ли ей так много работать. Я уверен, ее мать не одобрила, что я взвалил слишком много ответственности на хрупкие плечи.

— Вы когда-нибудь закончите разговаривать обо мне в моем присутствии? — прервала их Лорна. — Папа, дорогой, я счастлива и наслаждаюсь жизнью, а ты, Майкл, как ворчливая старая бабка! Ты всегда говоришь: «Не делай слишком много», «Займись чем-нибудь попроще», «Ляг и прими аспирин». Это становится твоей второй натурой: прописывать всем жизнь в стиле постельного режима, как для инфекционных больных. Остановись на минуту и скажи: «Давай вперед, Лорна, поступай, как тебе нравится!»

Майкл засмеялся:

— Хорошо, ты победила. Но я предупреждаю, если ты придешь добровольно в детский сад, сочту тебя безответственной личностью, неподходящей для ухода за невинными детьми.

Лорна повернулась к отцу:

— Ну вот, он меня оклеветал!

— Боюсь, что я поддержу его в этом, — ответил викарий. — Ты вполне достаточно работаешь по дому, дорогая.

Лорна хотела выразить протест, но в этот зазвонил телефон.

— Ну, началось! Кто бы это мог быть, как вы думаете?

— Я думаю, это меня, — уныло сказал Майкл.

— Я тоже это подозреваю, — ответила Лорна. — Как минимум, у кого-нибудь тройня! Ладно, сидите, я отвечу.

Она прошла в холл и сняла старомодную телефонную трубку. Через секунду она вернулась.

— Мы были не правы, это папу. Леди Эбботт хочет узнать, придешь ли ты к ней на ленч в воскресенье. Соглашайся, у нее будет скучно, зато вкусно накормят!

— Пойду поговорю с ней, — сказал викарий.

Лорна села на софу.

— Ты должен уменьшить свою нагрузку, Майкл. Ты выглядишь усталым.

— Со мной все в порядке, Лорна. Если я выберусь завтра на чашечку чая, смогу побыть с тобой наедине?

— Скорее всего, да, — ответила Лорна, одновременно подумав, что может прийти Джимми.

— В доме много детей, — продолжал Майкл. — Никогда не удается с тобой поговорить.