Онлайн книга «Кавказский узел»
|
– Вот как их оставлять… – Говорят, в Москве беспорядки… – Да, слышал… на площади какое-то движение левое. Ничего не изменится… Сценарий был прост и отработан. К ним выходили и приказывали разойтись, затем тех, кто не подчинился, разгоняла полиция, особо не зверствуя. Каждый получал свое: одни – несколько синяков и еще одно подтверждение оккупационного характера власти, другие – прекращение несанкционированного митинга. Но в этот раз все было по-другому. Они заподозрили неладное, еще когда увидели несколько «КамАЗов» – больших, длинных, с зарешеченными окнами. Потом «КамАЗы» остановились, и из них начали высаживаться бойцы со щитами и дубинками, образуя строй. – Свободу узникам Дагестана! – крикнул кто-то. Но крик не поддержали, он так и увял на ветру. Потом строй загрохотал щитами, создавая резкий, нудный, пульсирующий в голове грохот… Два строя стояли один против другого. Черный и безликий, защищенный касками и щитами – против строя правозащитников и неравнодушных людей. Колыхались плакаты типа «наши дети не расходный материал» и «СМИ – разделяй, стравливай, властвуй». А потом первый строй пошел на второй. Второму же отступать было некуда, за спиной – забор местного СИЗО. – Э, тормози! – заорал кто-то. Но было уже поздно. Аслану не повезло. Вместе с задержанными его доставили не в ФСБ, а в местное МВД, где на скорую руку соорудили группу разбора. Его подвели к усталому, немолодому, явно русскому майору, тот равнодушно взглянул на него, взял протянутый конвоиром паспорт, перелистал. Никаких признаков принадлежности к бандподполью не было – ни половинки бритвы меж страниц в паспорте, ни аккуратно срезанного той же бритвой крестика на двуглавом орле в паспорте, да и бороды у Аслана не было. Майор еще раз перелистал паспорт, словно хотел удостовериться, не упустил ли чего, потом спросил у конвоиров: – Этого за что? – Находился в зоне проведения КТО, оказал сопротивление сотруднику полиции, – бодро отрапортовал конвоир. Майор, который тут не первый день был и которого все конкретно достали, понял, что задержали ни за что. Такое тут постоянно происходит – может, просто хватали всех подряд, может, хотят запрессовать в камере и потребовать от родителей выкуп. Подонков хватает… иные дагестанские менты намного хуже «лесных братьев». Но просто так отпускать тоже не годится. Это уже против неписаных правил ментовки – просто так не отпускают никого. – Оформите за мелкое хулиганство и отпустите. – О, какие люди… Салам. Проходивший мимо сотрудник местного УФСБ подошел к столу. – Знаешь его? – Как не знать. Воду мутит, выступает. Статьи пишет. Недавно деньги от американцев получил. Майору было опять-таки все равно – ему надо было закончить разбор и определить куда-то всех задержанных, неважно куда. – Заберешь его? – Заберу. – Забирай. – Фамилия. – Дибиров. – Имя-отчество? – Аслан Ахатович. – Год рождения? – Девяносто седьмой. Двадцатое февраля. – Работаешь? Учишься? – ДГУ. Факультет информационных технологий. В кабинете следователя ФСБ было уютно, работал кондиционер. Ветер шевелил жалюзи, доносил шум машин с улицы. Вместо печатной машинки у следака был ноутбук с веб-камерой, глядевшей на него. Еще на столе лежали книги – его книги… Книги, изъятые при обыске… Закончив с заполнением шапки протокола – он печатал одним пальцем, – следователь пару раз ткнул по клавишам и закрыл ноутбук. – Вопрос первый – что ты делал в зоне КТО? – Просто стоял. Я не имею права там стоять? Следователь равнодушно пожал плечами. – Почему, имеешь. Только никого твои права не е…т. Он начал перебирать книги. – Чарльз Тили. Демократия. Джин Шарп. От диктатуры к демократии. Он же – основы ненасильственной борьбы. Мухаммед аль-Ваххаб. Книга единобожия, Отведение сомнений. Саид Кутб. Под сенью Корана. Он же – вехи на пути Аллаха. Распечатки из Интернета. Следователь отодвинул стопку в сторону. – Скажешь – не твои? – Мои. – Все? – Все. Следователь хмыкнул – Ну, зачем тебе Шарп, понятно. Ты американцам продался. Но зачем тебе Ваххаб и Кутб, а? Ты что – шариатский демократ? – Чтобы понять. – Что – понять? Аслан смотрел на следователя. Вот он ему скажет – и что? Как об стену горох. Но имеет ли он право не сказать? Может, он, как те мученики, должен говорить всем о своих убеждениях и страдать за них? – Молодые пацаны поднимаются, уходят в горы. Гибнут там. Вам их не жаль? Вы не пробовали понять, почему так происходит? – Почему? Да просто дел натворили – а чем отвечать, проще в горы подняться, вот и всё. – Они уходят от несправедливости. Мы живем в несправедливости и не видим ее, она для нас как данность, как норма. Но они не знают о том, что несправедливость – это норма, и пытаются, как могут, исправить ее. Следователь усмехнулся. – Бомбы подрывая? – Они ошибаются. Мы все ошибаемся. Мы слишком эгоистичны, чтобы признать – проблема не в России, проблема в нас. Очень просто ненавидеть Россию – и тут же идти и получать от нее деньги за фиктивную инвалидность. И еще говорить, что эта ложь называется джихадом. Или говорить о нравственности в исламе – и тут же писать флешку и вымогать под нее деньги. Гораздо сложнее признать, что с нами очень многое не так и мы должны измениться. – Измениться – как? – Как? Посмотреть на окружающий мир. Он не стоит на месте! С чем мы сверяем свою жизнь? С законами, созданными сто, двести лет назад. С заветами предков. Но мир давно уже не таков. Мир живет на большой скорости, то, что было верным еще вчера, сегодня уже не совсем так, а завтра это устареет окончательно. Мы должны понять, что нас тормозит, и отбросить это. Наши предрассудки. Наша родовая система – для нас сам человек не имеет никакого значения, мы не уважаем человека. Для нас человек – это его род, его туххум, его народ. Но так уже давно никто не живет, разве что только в Африке. Если бы Россия не давала сюда денег, то мы бы и были тут Африкой… – А ты говоришь, что хочешь отложиться от России… – Я этого не говорил. Но – да, я хочу, чтобы Дагестан отложился от России. Потому что тогда в республику перестанут приходить незаработанные нами деньги. И тогда мы начнем что-то менять. Пока что Россия не меняется, и мы не меняемся. Россия дает деньги, и ничего менять не нужно… |