Онлайн книга «Кавказский узел»
|
О Аллах, Всесильный, Великий, облегчи боль и мучения мусульман, находящихся в плену, укрепи их дух, сделай их сильными и ускорь их освобождение. О Аллах, даруй силы ученым стоять на истине и противостоять лжи и даруй им смелость говорить правду. О Аллах, Всемогущий, возвысь Ислам над куфром, мусульман над кафирами. О Аллах, Унижающий, унизь мунафиков, мушриков и муртадов. О Аллах, Возвышающий, возвысь верующих, укрепи богобоязненность в сердцах мусульман, поистине милость Твоя безгранична. О Аллах, прости нам грехи наши, поистине Ты Всепрощающий. О, Аллах, укрепи нас в Твоей религии. О Аллах, дай нам сил восстановить справедливость, возвысить Твое слово и установить Твой шариат на земле. Нет сил и мощи ни у кого, кроме как у Аллаха, Единого и Единственного, Вечного и Неизменного. Хвала Аллаху, Господу миров… После совместно произнесенной молитвы – точнее, чего-то среднего между дуа и молитвой – началось знакомство. – Как тебя зовут? – Ислам. А тебя? – Магомед. Откуда ты так хорошо знаешь арабский, брат? – спросил Магомед, удивленный тем, как хорошо грузинский брат говорит по-арабски. – Хвала Аллаху, я учился в мусульманском лицее, они бесплатные [81], а куфарские школы все платные. – Маша’Аллах… – Ты должен знать, брат, что происходит. Американские кяфиры платят за то, чтобы пойти против Русни, но американские кяфиры ничем не лучше русских. Здесь много американцев… хвала Аллаху, мудрому и предусмотрительному, им некуда будет бежать, когда мы начнем. – Аллаху акбар. Чем я могу тебе помочь, брат? – Смотри по сторонам, поменьше говори и побольше слушай, да? И еще. Постарайся стать сержантом. Сержанты следят за расходом боеприпасов на учениях. А нам боеприпасы будут нужны не на учениях, да, брат? – Аллаху акбар. – Мухаммад расуль Аллах. Южный Азербайджан. Июнь 2017 года. Джихад
В моей умме будут разногласия и расколы, одно течение из них – люди, ведущие хорошие речи, совершающие мерзкие деяния, читающие Коран, их иман не доходит ниже их глоток (т. е. не доходит до сердец), они будут пересекать Ислам, словно выпущенная стрела, и не вернутся к нему, пока не вернется стрела обратно, они худшие из творений. Счастье вечного мира тому, кто убьет их, или тому, кого убьют они. И будут они призывать к Книге Аллаха (Корану), но сами же не являются следующими ей даже в чем-либо. Абу Дауд 47654
Проблем с тем, чтобы попасть в Азербайджан, не было никаких. В Грузии они купили «Мицубиси Паджеро», который стоил тут копейки по российским меркам, потому что в Грузии не было пошлин на ввоз иномарок. На нем они совершенно открыто подкатили к пограничной заставе. Грузинские пограничники те машины, что идут на выезд, не проверяли. Азербайджанским пограничникам Ислам сунул только свой паспорт, в котором было несколько купюр. В машине их было пятеро. Азербайджанский пограничник вернул документы уже без купюр, махнул – проезжай. С азербайджанской стороны дороги стали ощутимо лучше, на дорогах было чище. Машины тоже были получше. Явно видно – петространа, зарабатывают на нефти. «Лад» почти не было, старые и новые иномарки. Они проехали по большой дороге совсем немного и тут же свернули на дорогу, ведущую в сельскую местность. К удивлению Магомеда, она тоже была заасфальтирована. В Дагестане такого не было. Дорога привела их в село, большое, богатое, в зарослях инжира и граната. Вместо каменных домов, как в дагестанских селах, тут были дорогие коттеджи. Из пеноблоков, у кого победнее, и из кирпича, у кого побогаче. Около самого богатого из них, с забором из красного кирпича, их встречал улыбающийся молодой человек с короткой, окладистой бородкой, но без усов и в штанах, аккуратно подвернутых до середины голени. – Ай, Ислам, добро пожаловать. Салам алейкум. – Спасибо, брат, спасибо. Ва алейкум салам. – Загоняй тачку. Гостем будешь. Они открыли ворота. Гараж оказался подземным, аж на четыре машины. Сейчас там стояла только одна – новенький «Лендкрузер». – Отец где? – А… в Дубай уехал. Там мы виллу купили, знаешь, брат. – МашаАллах… – Три миллиона долларов… Какой-то старик вышел из дома, пробурчал что-то, проходя мимо них, и неспешно вышел на улицу. – Это кто? – спросил Ислам. – А… – беспечно махнул рукой Хизри, – это мой дед. Бидаатчик старый. Не обращайте на него внимания, он не настучит. Магомеду это не понравилось. Шариат предписывает с уважением относиться к старшим, а этот Хизри так говорил про своего деда. Нехорошо называть своего деда, да и вообще пожилого человека, старым бидаатчиком. Но он ничего не сказал. Вечером то, что происходило, Магомеду не понравилось еще больше. После ужина – с мясом, богатого – Хизри достал спрятанный в доме кулек фольги. Там была анаша. Укурив анаши – Магомеду предложили, но он отказался, – у моджахедов развязался язык. Кстати, и тут говорили все по-русски. – Лейла помнишь? – Эту б… Ха… – Она самая… Так вот, она у нашего амира вторая жена, да? – У Гамида! Ай, красава… – Не, не Гамида, Гамид выехал в Германию. Типа на беженца подал, все красиво у него. У Заура. – И че? Она же половине Баку сосала. А че шура говорит? – А че говорит? Закрылась, типа, приняла ислам. Новообращенному снимаются все грехи по джахилии, да, брат? Нормальной женой ее бы все равно никто не взял. – МашаАллах. – Короче, у Заура одна жена теперь здесь, одна в Баку. Я недавно в Баку был, эту Лейлу видел – Аллах покарает, если вру. Такая на «мерсе» рассекает. – Ай, красава. А че, брат, нам че обломится? – Ага. Как же… – Облом. Хизри подмигнул и расхохотался – Не парься брат, есть ухтишки [82]. Сейчас звякну. |