Онлайн книга «Моя прекрасная жертва»
|
– Ну ты даешь! – усмехнулась я. Мы с Кёрби были близкими подругами, но даже мне она не поверила бы слепо. – Фэйлин, мне не до смеха. Деньги хорошие, поэтому я согласился. Кёрби мне не поверит. Пожалуйста, скажи ей. Ты же знаешь: я ее люблю и не собираюсь ей изменять. Она и сама это знает, просто очень сердится. – Еще она знает, что ты ее обманул. Его плечи обмякли: – Она бросит меня из-за такой ерунды! – Он поднял лицо и жалобно посмотрел на меня: – Пожалуйста, помоги! – Я поговорю с ней, но обещать ничего не могу. Гуннар кивнул, потом встал и поплелся к двери. Уже взявшись за ручку, он обернулся: – Фэйлин, я бы никогда не стал ей изменять. Она единственная девушка, которую я любил и люблю. – Верю. Он открыл дверь и ахнул: в коридорчике, прижимая к груди бутылку вина, стояла зареванная Кёрби. Ее нижняя губка задрожала. – Я просто… не знал, что мне еще делать, – сказал Гуннар. Не выпуская бутылку из рук, Кёрби заключила его в объятья. Он приподнял ее (иначе ему пришлось бы низко нагнуться) и крепко стиснул. Она уткнулась лицом ему в шею: – Ты идиот! – Знаю. Кёрби отстранилась и посмотрела Гуннару в глаза: – Никогда больше мне не ври! – Не буду. Я так перепугался! Поцеловав его, она протянула бутылку мне: – Я хотела, чтобы мы ее вместе выпили. – Тебе пить еще рано. – Но я так психанула… Это я у мамы из шкафчика взяла. Кёрби посмотрела на Гуннара, и я испугалась, что они не дотерпят до спальни. – Эй, ребята! Давайте не здесь! Я вытолкнула Гуннара в коридор и закрыла дверь. Потом прислонилась к холодильнику, взглянула на бутылку у себя в руке и усмехнулась. Эти двое все-таки были очень милые, хоть и устраивали иногда раздражающие сцены. – Ну что ж, – сказала я сама себе, – сегодня я, по крайней мере, буду хорошо спать. Я одна. Можно спокойно пропустить стаканчик или два. Я отвинтила крышку, налила в стакан белого муската и, прихватив бутылку с собой, пошла в спальню. Вино было таким, каким и должен быть напиток за двенадцать долларов: слишком теплым и слишком сладким, – но меня и это устраивало. За пять минут я опустошила стакан и наполнила его снова – на этот раз до краев. Еще через десять минут взялась за бутылку в третий раз, подумав: «Вот тебе и два стаканчика!» Положив сотовый на прикроватную тумбочку и воткнув его в сеть, я разделась догола. Когда живешь одна, можно запросто позволить себе спать безо всего. Я растянулась, чувствуя простыни кожей, и расслабленно опустила голову на перьевую подушку. Но вдруг телефон загудел: я усмехнулась и бросилась к нему. Тэйлор писал:
Я подавила желание прижать мобильник к груди. Став свидетельницей бурного примирения Кёрби с Гуннаром и выпив три бокала вина меньше чем за двадцать минут, я стала странно сентиментальной.
Я отложила сотовый, допила стакан, и все как будто замедлилось. Даже моргать я стала медленнее. Скользнув по простыне чувствительными участками кожи, я вытянулась и, с улыбкой посмотрев на телефон, снова его взяла. Слегка постучала им по тумбочке и стала ждать. Вскоре раздался протяжный звонок. – Не разбудил? – спросил Тэйлор усталым, но не сонным голосом. – Эта штука вибрирует каждый раз, когда ты шлешь мне эсэмэску. А я лежу в постели голая, – промямлила я заплетающимся языком. – Хочется положить его между ног: вдруг ты опять напишешь? Я понимала, как непристойно то, что я говорю, но мне было наплевать. Целых десять секунд мы оба молчали. Потом я не вытерпела и спросила: – Как по-твоему, сработает? – Ты пьяная? Я сжала губы, безуспешно попытавшись подавить смешок. – Кёрби занесла бутылочку винца. – Я думал, ты не пьешь. – Вообще не пью, но сейчас я одна, так почему бы и нет? – То есть ты не пьешь только в общественных местах? – Дома тоже, если рядом кто-то есть. – Не могу решить дилемму, – произнес Тэйлор деловым тоном, – остановить тебя или поглядеть, до чего ты договоришься. Последнее заманчиво, но завтра ты наверняка будешь себя ненавидеть. И меня тоже, может быть. – Я по тебе уже скучаю, – я перестала улыбаться. – А ведь не хотела, чтобы ты мне нравился. – Я сразу понял, – весело сказал он и вздохнул. – Поначалу у меня вообще шансов не было. Ты такая злюка, что я с ума схожу. Но в хорошем смысле. – Я злюка? – спросила я, и в глазах защипало от слез. – Да, но… Черт! От алкоголя ты впадаешь в уныние, да? Тебе нельзя пить одной. – Мне так не хватает… всего этого, – мягко сказала я, поднося пальцы к губам. – Чего? – спросил Тэйлор. – Знаешь, у меня отец несколько лет не просыхал. А потом бросил. Иногда родителей приходится прощать. Они ведь тоже не всегда соображают, что делают. Я только покачала головой, не силах ответить. – Фэйлин, засыпай, детка. А то хуже будет. – Откуда ты знаешь? – Мой отец тоже был грустный пьяница. Я кивнула, хотя Тэйлор меня не видел. – Держи телефон возле уха. Ложись и закрывай глаза. Я не повешу трубку, пока ты не уснешь. – Ну, хорошо, – подчинилась я. Больше он ничего не говорил, но я слышала его дыхание. Мне было интересно, как долго он прождет, и я изо всех сил старалась не засыпать. Но очень скоро что-то тяжелое и пушистое утащило меня в сон. |