Онлайн книга «Лучи смерти»
|
– Слушаюсь! – повеселел Лыков. – Что-нибудь еще нужно от меня, пока я здесь? Коллежский советник встал. – Ничего, ваше высокопревосходительство. Счастливой поездки! На другой день Лыков прочитал в Высочайшем приказе по гражданскому ведомству, что коллежский асессор Лебедев награжден Анной второй степени за предотвращение в Москве опасного террористического преступления. Тем же приказом Алексею Николаевичу объявлялась очередная монаршая благодарность. Итак, Плеве уехал, а сыщик продолжил дознание. Первым делом он навестил тайную службу ротмистра Лаврова. Тот не сообщил ничего нового. – Фон Люциус по-прежнему пересылает свою корреспонденцию, минуя дипломатическую почту. Подобраться к нему мы так же не можем. – А морской агент? – Строчит, как покойный Шеллер-Михайлов [26]. Вчера перехватили его описание наших новых бронепалубных крейсеров «Изумруд» и «Жемчуг». Где только раздобыл? – То есть его переписку вы видите? – обрадовался сыщик. – И что? Есть упоминания о деле Филиппова? – Никаких, – разочаровал его бывший жандарм. – То ли это дело уже закрыто, то ли ему велели помалкивать. – Что вы имеете в виду?  Лавров поперхнулся, потом долго закуривал. Лыков молча ждал. Наконец ротмистр сказал, стараясь выбирать слова: – Если слух о смерти Филиппова дошел до государя… И он взял дознание под свой контроль… А при дворе, как известно, много людей с немецкими фамилиями… Ну, вы поняли мою мысль. Сыщик нахмурился. Мысль начальника Разведочного отделения была для него новой. Формально Лавров прав. Окружение царя кишит германцами. Министр Двора и уделов барон Фредерикс, гофмаршал Бенкендорф, генерал-адъютант Рихтер, министр иностранных дел Ламздорф, гофмейстер граф Пален, надзиратель великих княжон барон Мейендорф… Список можно продолжать долго, а если идти до конца, то следует включить в него и государыню! Вроде бы так и есть. Но это всё русские немцы, такие же, как Виктор Таубе. Они, их отцы и деды уже столетия служат России. Как можно их подозревать в измене? – Допускаете утечку информации? – спросил Лыков. – Чего, простите? – Это новое словечко, модное. Его запустили дипломаты. По-русски значит сведения. – А, в этом смысле… Скорее, неосторожную болтовню, – смягчил обвинения ротмистр. – На чем строите свою догадку? – Шиммельман ранее неоднократно пользовался для пересылки рапортов дипломатической почтой. К нашему удовольствию. И вдруг почти перестал. С чего бы это? Боюсь, кто-то из окружения Его Величества мелет языком, о чем не следует. А чужие уши слушают. – Ну, нам с вами, Владимир Николаевич, никто не позволит вести дознание в тех кругах, – осадил ротмистра коллежский советник. – Давайте лучше о том, что в наших силах и нашей власти. – Давайте. Я собираюсь в ближайшее время подставить своего человека к графу фон Притвицу. Лыков напряг память: – Это секретарь германского посольства и тайный помощник Люциуса? – Да. Вице-резидент, можно так сказать. – Продолжайте, интересно! – Притвиц замечен нами в разных темных делах. Именно он встречается с действительным статским советником Есиповым. Я вам говорил о нем, помните? Начальник девятого отделения Главного интендантского управления. Есипов заведует исчислением фуражных рационов. Значит, имеет сведения… или как там? Напомните… – Информацию, – подсказал сыщик. – Да, информацию о численности нашей конницы, артиллерии, обозной части во всех подробностях. – Не пора ли пресечь этот бордель? – Генерал Таубе считает, что пока преждевременно, – ответил Лавров, и Алексей Николаевич сразу замолчал. Барону Витьке виднее. – Так вот, – продолжил ротмистр, – днями у Притвица появится новый камердинер. Природный немец! Но это будет мой человек. – Где же вы такого достали? – Нашелся по случаю. Зовут Ганс Шютц. Вышел в отставку из лейб-гвардии Московского полка и теперь ищет места. При этом посватался к дочери одного из моих секретных агентов. Ну, вызвал я парня сюда, и мы договорились. Так что, Алексей Николаевич, я жду в скором времени новостей. Сами понимаете: камердинер – это сильно. – Да, конечно. Он и в карманы к хозяину залезет, и в мусорную корзину, и разговор на немецком подслушает. Молодцом, Владимир Николаевич. Как только что-то появится, не премините известить. Из службы Лаврова сыщик ушел с пустыми руками. Завербовать камердинера вице-резидента – большой успех. Но пока он там освоится, пока начнет поставлять важные сведения… А улики нужны сейчас. И коллежский советник отправился на Мойку, 12. Зайдя в кабинет начальника ПОО, он обнаружил, что тот не один. Рядом с Сазоновым сидел Зубатов. Заведывающий Особым отделом Департамента полиции приветливо улыбнулся: – С наградой вас, Алексей Николаевич! Читали, читали. Большая честь! – Спасибо, господа. Сазонов с Зубатовым встали и с чувством пожали коллежскому советнику руку. – Коньяку по такому случаю? – предложил подполковник. – Не откажусь, Яков Григорьевич. Они выпили по рюмке «шустова», и сыщик объявил: – Грилюк Филиппова не убивал. На лицах собеседников отразилось недоумение. – Это точно? – спросил Сазонов. – Да. Ему жить осталось на две затяжки. Какой смысл врать? – Тогда кто, Алексей Николаевич? – Поэтому я и пришел. Давайте думать вместе. – Вы были вчера у Орла? – осторожно поинтересовался Зубатов. – Да. С рапортом о ходе дознания. – Про сами понимаете что говорили? – Нет, – ответил сыщик. – Пока отложил. Министр едет в длинную командировку, будет при государе. Не стал взваливать на него такие вопросы, как ваше с Яковом Григорьевичем самоуправство. Не до этого ему сейчас. – Ну и правильно. А с Дурново как? – Поговорили. Он просил меня подождать до конца августа. Надворный советник удовлетворенно кивнул: – Вот и славно. – Да ничего славного нет, Сергей Васильевич. Пятого августа Плеве возвратится. Как отдохнет немного, так я ему и доложу. Никакого конца ждать не буду. – Зря! – воскликнул Зубатов. – Вам одному решать, конечно. Но зачем сталкивать лбами двух одинаково достойных слуг престола? Дурново и Плеве – истинные монархисты. А после ваших, извините, открытий они станут врагами. Кому от этого сделается лучше? Только революционерам! |