Книга Обитель страсти, страница 20 – Виктория Холт

* * *

Этим вечером, после того как Элвин ушла к себе, я решила прогуляться по лесу, который начала воспринимать как убежище, как место, где можно посидеть в тишине, подумать о жизни, проанализировать прошлое и попытаться представить свое будущее.

Этот день был полон событий, в основном приятных, пока в них не вторгся Коннан Тре-Меллин и не нарушил мой покой. Уезжает ли он когда-нибудь по своим делам надолго, по-настоящему надолго, а не на несколько коротких дней? Если так, то, пожалуй, мне удастся сделать малышку Элвин гораздо счастливее…

«Забудь об этом человеке, — приказала я себе. — Избегай его, как только можешь. Избегай, избегай, избегай…»

Отсутствуя, он, тем не менее, вторгался в мои мысли.

Я оставалась в лесу до самых сумерек. Затем направилась к дому. Но не успела войти в свою комнату, как в дверь постучала Китти.

— Я услышала ваши шаги, мисс. Хозяин спрашивал. Он в библиотеке.

— В таком случае будет лучше, если ты проводишь меня, потому что я там никогда еще не бывала.

Нужно бы причесаться и немного привести себя в порядок, но я чувствовала, что Китти только и делает, что высматривает один-единственный аспект взаимоотношений между мужчинами и женщинами, и я не собиралась предоставлять ей возможность считать, что я прихорашиваюсь, прежде чем предстать перед хозяином.

В том крыле дома, куда она меня привела, я была впервые и еще раз отметила, насколько огромен «Маунт Меллин». Судя по всему, эти комнаты были отведены для личного пользования Коннана Тре-Меллина, потому что они показались более изысканными, чем все прочие апартаменты, которые я до сих пор видела.

Китти отворила дверь и со свойственной ей бессмысленной улыбкой объявила:

— Мисс пришла, хозяин!

— Спасибо, Китти, — откликнулся он. И добавил: — Входите же, мисс Ли.

Хозяин сидел за столом, заваленным книгами в кожаных переплетах и бумагами. Единственным источником света была настольная лампа из розового кварца.

— Присаживайтесь, мисс Ли.

Он обнаружил, что я надевала амазонку Элис, подумала я. Это его шокировало. Он собирается сообщить мне, что более не нуждается в моих услугах.

Я еще выше подняла голову и напустила на себя чуть ли не надменный вид в ожидании его дальнейших слов.

— Сегодня днем я совершенно неожиданно узнал, что вы познакомились с Питером Нанселлоком еще до приезда сюда, — начал он.

— Да, это так.

— Разумеется, — продолжал он, — рано или поздно вы все равно бы с ним встретились. Он и его сестра — постоянные гости в нашем доме, но…

— Но вам кажется, что его знакомство с гувернанткой вашей дочери было совершенно излишним.

— Насколько это знакомство желательно, решать лишь вам и ему, — почему-то с укоризной произнес он.

Я смутилась и пустилась в путаные и пространные объяснения.

— Мне кажется, вы считаете… что мне как гувернантке… не к лицу быть на равной ноге с другом вашей семьи.

— Я умоляю вас, мисс Ли, не вкладывать в мои слова тот смысл, который я никак не имел в виду. Смею заверить, меня ни в коей мере не касается, с кем вам следует или же не следует дружить. Но можно сказать, что ваша тетя в определенном смысле поручила вас моим заботам, и я намерен предложить вам воспользоваться моим советом в вопросе, который, боюсь, может показаться вам несколько неделикатным…

Я побагровела от смущения, побороть которое никак не помогала мысль о том, что он втайне забавляется, наблюдая за мной.

— Дело в том, что мистер Нанселлок имеет репутацию человека… как бы это удачнее сформулировать… крайне неравнодушного к молодым девушкам.

— Вот как! — воскликнула я, будучи не в силах сдержаться, настолько велико было мое смущение.

— Мисс Ли. — Он улыбнулся, и на мгновение выражение его лица стало почти нежным. — Я сообщаю это просто так, на всякий случай, искренне желая предостеречь…

— Мистер Тре-Меллин, — воскликнула я, наконец-то взяв себя в руки, — я не думаю, что нуждаюсь в подобном предостережении!

— Он очень привлекателен, — продолжал он, и в его голос опять закрались насмешливые нотки. — И достаточно обаятелен. Здесь незадолго до вас жила одна юная леди, некая мисс Дженсен. Он часто захаживал к ней в гости. Мисс Ли, умоляю, поймите меня правильно… И есть еще кое-что, о чем я хотел бы вас попросить: не относитесь слишком серьезно ко всему, что излагает мистер Нанселлок.

Я услышала свой собственный голос, неестественно высокий, окрашенный совершенно несвойственными ему интонациями:

— Очень мило с вашей стороны, мистер Тре-Меллин, так трогательно заботиться о моем благополучии.

— Разумеется, я обязан опекаться вашим благополучием. Вы прибыли сюда, чтобы заботиться о моей дочери. Таким образом, ваше личное благополучие является для меня чрезвычайно важным объектом внимания. Это ведь так естественно.

Он встал, и я сделала то же самое, решив, что он подает мне знак удалиться.

Тре-Меллин быстро подошел и положил руку на мое плечо.

— Простите меня, — сказал он. — Я прямолинейный человек, и мне явно недостает той обходительности, которой так славится мистер Нанселлок. Мне всего лишь хотелось по-дружески предупредить вас, не более того.

В течение нескольких секунд я смотрела в его холодные светлые глаза, и мне показалось, что в них проглянула его истинная душа. На меня нахлынула буря эмоций, и я вдруг остро ощутила трагедию одиночества людей, которых никто не любит. Не знаю, возможно, это была всего лишь жалость к самой себе.

Смятение, охватившее меня, было таким сильным, что я и по сей день не могу понять, какие именно чувства вызвали его.

— Спасибо, — сказала я и поспешила прочь.

* * *

Каждый день мы с Элвин отправлялись на пустошь и в течение часа занимались верховой ездой. Наблюдая за девочкой, я пришла к выводу, что отец был с ней попросту нетерпелив, поскольку она, возможно, и не была прирожденной наездницей, но все же обладала способностями, которых было вполне достаточно для того, чтобы добиться определенных успехов.

Узнав, что каждый год в ноябре здесь устраивают конный праздник, я сказала Элвин, что она обязательно должна участвовать в состязаниях.

Мы увлеченно строили планы относительно этого, потому что Коннан Тре-Меллин был одним из постоянных членов жюри, и предвкушали его изумление, когда одна из обладательниц призового места окажется его собственной дочерью, которая, как он считал, была совершенно неспособна научиться ездить верхом.

Эта была мечта о триумфе Элвин. Ее усилия, разумеется, заслуживали большего восхищения, чем мои. Она стремилась к успеху во имя любви, которую испытывала к своему отцу. Я же, со своей стороны, хотела лишь доказать некоему мистеру Тре-Меллину, что способна преуспеть там, где он потерпел явную неудачу!