Онлайн книга «Любовь и прочие неприятности»
|
– Напротив, народ все воспринял более чем доброжелательно. Они не заметили? – Как знать… Они всегда переживают, как отреагируют партнеры, волнуются… – Что бы ни случилось, хуже не будет. Я больше не мог все скрывать. Так что ничто меня не пугает. – Именно это я и хотела услышать. Сейчас позвоню родителям, успокою. – Спасибо. – И еще, Бун?.. – Да? – Прости, что никогда не пыталась тебе помочь. Мама и папа были так зациклены на этой проблеме, что я боялась вмешиваться. Бун почувствовал, что на сердце у него стало легче. – Спасибо, Дебс. – Есть и еще одна причина их столь болезненной реакции на все это. – И что же это? – Я почти уверена, что у нас дислексия передается по наследству, и, похоже, есть она и у мамы. Мир Буна перевернулся, даже в глазах потемнело – хорошо, что участок дороги был безопасный. – Ты шутишь? – Нет. Неужели ты не замечал, что в ресторане заказ всегда делает отец? – Я думал, что она просто полностью полагается на его вкус. – А ты когда-нибудь видел ее с газетой? Или с книгой? Или с дамским журналом? – Нет. Она всегда предпочитала смотреть телевизор: мыльные оперы или развлекательные шоу. – Видишь? Даже поздравление на рождественских открытках всегда напечатано, а не написано от руки, как и адрес. – Многие так делают, – заметил Бун. – Знаю. Но мама всегда находит причину, чтобы не читать и не писать. – Даже если у нее дислексия – думаешь, она признается в этом? – Сомневаюсь. Думаю, ее мучит чувство вины. – Об этом я никогда не думал. Так значит, вся их жалость… – Бун приготовился поделиться с Дебби самым сокровенным: в конце концов, она его родная сестра. – Может, они не столько пытались сделать из меня Ричарда, сколько переживали из-за того, что я унаследовал от мамы… Продолжить он не смог. – О, Бун, – проронила Дебби с горечью, – они никогда не хотели сделать из тебя Ричарда. Никогда! – Но обращались со мной всегда так, чтобы именно это мне и казалось. – Поверь. Я сама мать, и каждое дитя уникально. – Они такие, эти маленькие сорванцы! – Бун улыбнулся, вспомнив своих четверых племянников: двух мальчиков и двух девочек, – старшему из которых двенадцать. – Не бывает так, чтобы одного ребенка любили больше, чем другого. Даже когда я вымотана или кто-то из них вывел меня из себя, я люблю их всех и рада, что они у меня есть. Уверена, мама и папа чувствуют то же самое к нам с тобой. – Спасибо. Жаль, что мы не поговорили на эту тему раньше. – Знаешь, а ведь они едут к тебе, потому что ты игнорировал их звонки. – Черт, только этого не хватало! Дебби усмехнулась: – Им пора бы уже научиться жить друг для друга. – Скажи это им. Мне нужно забрать у них ключи, а то ездят ко мне как к себе домой. Я же не смел возражать, потому что чувствовал себя немного виноватым: ведь дед, минуя нашего отца, завещал этот дом мне. Да и ты, возможно, тоже хотела бы получить его. – Папе он зачем с его-то собственностью? А я рада, что так получилось: иначе у меня не хватило бы духу покинуть Кетл-Ноб. А ты хотел бы жить где-нибудь в другом месте? – Нет, – честно признался Бун. – Мне здесь нравится. И несмотря на все неприятности, которые произошли со мной в этом городе, мое место в Кетл-Нобе. – Я так рада за тебя! Нам следует почаще общаться. – Согласен. Прежде чем прервать связь, они договорились встретиться в Шарлотте за ленчем на следующей неделе, а минутой позже Бун развернулся прямо перед указателем на дорогу к дому Сисси и поехал обратно. Сначала нужно разобраться с другой проблемой. Родители уже подходили к дому, когда он подъехал. Бун остановился перед окнами и окликнул их: Они обернулись, и Бун, выключив фары, вышел из машины. – Вот и я. Вы хотели о чем-то поговорить? – Да. – Фрэнк был так раздражен, что Бун видел, как он сжимает в свете фонаря кулаки. – Ты не отвечал на звонки. Бекки Ли же, элегантно и модно одетая, с идеальным макияжем и прической волосок к волоску, выглядела спокойной и уверенной в себе, как обычно. Но так ли она себя чувствовала на самом деле? Бун поднялся на крыльцо и плюхнулся в кресло-качалку. – Иногда отвечать на звонки нет возможности. Эй, мам, может, присядешь? – Пожалуй. – Она очень неохотно села в соседнее кресло. – А ты, пап? – Здесь холодно. Порой Фрэнк был невыносимо упрям. – Вы же прямо со стадиона, а значит, одеты тепло. В дом мы не пойдем. – Почему? – удивлялся Фрэнк, но все же присел. Бун похлопал отца по колену: – Через минуту все узнаешь. Вы, наверное, приехали поговорить о том, что произошло после игры. – Именно, – буркнул отец. – Милый, мы очень волнуемся за тебя. – Бекки Ли заломила руки с переплетенными пальцами. – И это пора прекращать. Разве вам самим так не будет лучше жить? Зачем переживать обо мне каждую минуту, если – вы и сами это видели – у меня все отлично? Бекки Ли вздохнула. – Мне бы очень хотелось думать, что так будет и дальше и что ты сможешь реализовать все свои планы. – Конечно, смогу, во всяком случае попытаюсь. Бун помолчал, что-то для себя решая, наконец спросил: – А можно вопрос, что-то вот пришло в голову? Фрэнк сидел, насупившись и скрестив руки на груди, Бекки Ли чуть покачивалась в кресле. – Почему я не помню, чтобы вы читали мне в детстве книги? Повисла зловещая тишина, которую Бун не стал нарушать, наконец отец проговорил: – Я много работал, мама была занята делами по дому и благотворительностью. – Но кто-то же читал! – возразил Бун. – Я не могу вспомнить кто, но мне нравилось. Голос был мужской, теплый, добрый. И я чувствовал себя счастливым, когда слушал его. Раз это был не ты, отец, то, значит, дед Фейбер? Фрэнк покачал головой и посмотрел на жену. – Это был Ричард, – дрожащим голосом проговорила Бекки Ли. – Ричард… – прошептал Бун. Брат, которого, как ему казалось, он никогда не знал. Пока он пытался осознать услышанное, Фрэнк взял руку Бекки Ли и успокаивающе накрыл своей большой ладонью. |