Онлайн книга «Темная материя»
|
ДжейсонАДМИН: «Кто-то уже спрашивал, но все же – что предлагается проигравшим?» Джейсон-9: «Пока не знаю. Главное сейчас, что наши жена и сын будут жить в покое и безопасности. Тот, кто настроен иначе, не заслуживает их». * * * Просыпаюсь от сочащегося сквозь шторы солнечного света. Дэниела в моих объятиях. Какое-то время я просто лежу. Обнимаю эту невероятную женщину. Потом отодвигаюсь и собираю лежащую на полу одежду. Одеваюсь у огня – в камине только угли – и бросаю два последних полена. Заспались. Часы на кухонной плите показывают 9:30. В окно над раковиной я вижу ели с березами и лужицы разлившегося по лесу солнечного света. Выхожу на крыльцо, где меня встречает утренняя стужа. Участок за домом постепенно понижается, уходит к краю озера. Я иду до самого конца занесенного снегом пирса. У берега кромка льда шириной в несколько футов, но зима только-только началась, и бо́льшая часть озера еще не замерзла. Смахиваю снег со скамейки, сажусь и смотрю, как солнце карабкается вверх над верхушками елей. Мороз бодрит. Как глоток крепкого эспрессо. Над водой поднимается туман. Позади слышу шаги, негромкое поскрипывание снега. Оборачиваюсь – Дэниела идет по пирсу, ступая по моим следам. Она несет две чашки дымящегося кофе, волосы ее восхитительно растрепаны, а на плечи, как шаль, наброшено несколько одеял. Смотрю на нее и думаю, что, по всей вероятности, провожу с ней наше последнее утро. Завтра я вернусь в Чикаго. Один. Дэниела вручает мне обе чашки, снимает одно одеяло и набрасывает его мне на плечи, а потом садится на скамейку, и мы пьем кофе и смотрим на озеро. – Всегда думал, что мы закончим наши дни в таком вот месте, – говорю я. – Я и не догадывалась, что ты хочешь перебраться в Висконсин. – Когда состаримся. Найдем домик, приведем все в порядок… – Ты такой мастер приводить все в порядок? – смеется Дэниела. – Шучу. Я понимаю, что ты имеешь в виду. – Может, будем проводить лето с внуками. А ты могла бы писать озеро. – А чем бы занялся ты? – Не знаю. Прочитал бы наконец все номера «Нью-Йоркера». Просто был бы рядом с тобой. Жена протягивает руку и касается нитки, которая еще держится на моем безымянном пальце. – А это что? – Джейсон-2 забрал мое обручальное кольцо, а я в какой-то момент почувствовал, что начинаю терять связь с реальностью. Начинаю забывать, кем я был и был ли женат на тебе. Вот я и завязал нитку на палец. Как напоминание, что ты существуешь. Дэниела целует меня. – Я должен сказать тебе кое-что. – Что? – В том, первом Чикаго, где я очнулся, – там, где ты устраивала презентацию инсталляции на тему мультивселенной… – Ну? – Супруга улыбается. – Ты со мной переспал? – Да. Улыбка Дэниелы гаснет. Она смотрит на меня секунду-другую и спрашивает голосом, совершенно лишенным каких-либо эмоций: – Почему? – Я не понимал, где нахожусь и что со мной происходит. Все принимали меня за сумасшедшего. И я уже и сам так думал. А потом нашел тебя, единственную знакомую в незнакомом мире. Я так хотел, чтобы та Дэниела оказалась тобой, но… Она не могла быть тобой. Как и другой Джейсон – не я. – То есть ты просто болтался по мультивселенной да трахался? – Это случилось один только раз, и я плохо понимал, что происходит. Не был даже уверен, схожу с ума или нет. – И как она? Как я там? – Может, лучше не надо… – Я тебе рассказала. – Что ж, справедливо. Все было ровно так, как и у тебя с Джейсоном, когда он пришел домой в первый вечер. Как было у нас с тобой до того, как я понял, что люблю тебя. Словно заново переживаешь то невероятное, что было в первый раз. Ты о чем сейчас думаешь? – Пытаюсь решить, как сильно я должна на тебя злиться. – А с чего бы тебе вообще на меня злиться? – О, так это твой аргумент? Мол, измена с моей копией – не измена? – По крайней мере, это оригинально. Моя супруга смеется. Вот почему я и люблю ее. – Какая она была? – спрашивает Дэниела. – Она была… Ты без меня. Без Чарли. И вроде как встречалась с Райаном Холдером. – Молчи. И я была успешной художницей? – Да. – Тебе понравилась моя инсталляция? – Инсталляция была блестящая. И ты тоже блистала. Если хочешь послушать, я расскажу. – С удовольствием. Я рассказываю о плексигласовом лабиринте, о том, что чувствовал, проходя по нему. О поразительных образах. О впечатляющем дизайне. Дэниела слушает, и глаза у нее вспыхивают. Услышанное ее печалит. – Думаешь, я была счастлива? – спрашивает она. – Что ты имеешь в виду? – Ну, учитывая, от чего я отказалась, чтобы стать этой женщиной. – Не знаю. Я провел с ней сорок восемь часов. Думаю, ей – как и тебе, и мне, и каждому – было о чем пожалеть. Думаю, иногда, проснувшись среди ночи, она спрашивала себя, верный ли выбрала путь. Боялась, что нет. И представляла, какой могла бы быть жизнь со мной. – Я и сама иногда думаю о том же. – Я видел так много твоих двойников… Со мной. Без меня. Видел тебя, ставшую художницей. Учительницей. Графическим дизайнером. Но, так или иначе, в конце концов, это просто жизнь. Со стороны мы видим ее как одну большую историю, но когда ты находишься внутри ее, то видна рутина, повседневность, ведь так? И разве не с этим нам приходится мириться? В середине озера из воды выскакивает и плюхается рыбина – по застывшей, как стекло, глади расходятся концентрические круги. – Вчера вечером, – говорю я, – ты спросила, как мы все это поправим. – Есть свежие идеи? Мой первый порыв – оставить Дэниелу в неведении насчет своих планов. Но наш брак стоит на другом принципе – друг от друга секретов не держим. Мы говорим обо всем. О вещах самых трудных. Это то, что определяет нашу идентичность как семейной пары. И вот я рассказываю жене о своем предложении, сделанном в чате другим Джейсонам, и вижу на ее лице гнев и ужас, шок и страх. – Так ты хочешь разыграть меня в лотерею? Как какую-нибудь гребаную корзину с фруктами? – говорит она наконец. |