Онлайн книга «Лишь одна Звезда. Том 1»
|
Речь генерала была слишком длинной и не уместилась в сознании Менсона. Он потерял смысл, но слышал интонацию. Звук мельничного жернова. Генерал знал, о чем говорит. – Вы правы, – сказал владыка. – Я поступил бы так же… на месте младшего Ориджина. Грабил… Император атаковал, генерал парировал. – …убивал… Удар – блок. – …разрушал города… Удар – блок. – …сжигал урожаи на полях. Удар – блок. Удар – блок. – Мы должны позволить ему это, генерал? Лис увел вбок меч Адриана и резко контратаковал. Владыка еле успел отпрыгнуть, клинок свистнул у его груди. – Чем дольше Эрвин задержится на севере, тем ясней покажет себя трусом. Да, мы дадим ему время… Лис теснил владыку серией мощных рубящих ударов, тот был вынужден отступать. – …дадим ему время на малодушие и низость. Когда Империя увидит, чего стоит мятежник, все отвернутся от него. – И тогда?.. – Мы придем со всей мощью. У Эрвина не будет надежды. Он даст бой и погибнет… либо сдастся. Думаю, выберет второе. Серебряный Лис выполнил красивый обходной выпад. Император отскочил и едва устоял на ногах. Генерал опустил клинок, давая владыке передышку. – Хорошо, – Адриан кивнул дважды, мол, и поединок хорош, и план. – Но мы должны знать, что Великие Дома подчинятся нам, а не мятежнику. Откуда мы знаем это? – Ваше величество… – начал Лис, владыка качнул головой. – Я хочу задать этот вопрос вам, леди Сибил. Менсон подточил карандаш, приступая к левой передней ноге. Сложная штука. Одна неловкая линия – и конь выйдет неуклюжим либо медлительным, боязливым или дурным. По тому, как лошадь ставит переднюю ногу, знающий человек многое скажет о ней… Кто-то когда-то обучал Менсона. Возможно, старший конюший. Говорят, когда-то у Менсона были конюшни. Графиня Нортвуд с поклоном поднялась, обретя некое сходство с девушкой-студенткой, вызванной отвечать. – Ваше величество, Нортвуд готов служить вам со всей преданностью. Мой лорд-муж, граф Элиас, со своими славными сыновьями сейчас направляется в Фаунтерру, чтобы лично принести клятву. Они спустятся по Торрею до Уэймара, затем пересекут Дымную Даль и через три недели будут в столице. – Я имел в виду не только Нортвуд, графиня. Как вы оцениваете намерения других земель? – Герцог Лабелин уже заверил ваше величество в преданности, и нет причин сомневаться в нем. Тем более, когда над его головой занесен меч Ориджина. Граф Шейланд, несомненно, встанет на вашу сторону, едва выберется из Первой Зимы. А если не выберется, то его вассалы не простят Эрвину убийства Виттора. Приарх Галлард Альмера также предан вашему величеству – я готова за него поручиться. Правда, к сожалению, в Красной Земле сейчас неспокойно, и Галлард не сможет прислать войско вам на помощь. – Это очевидно… Как на счет остальных? – Генри Фарвей сообщил «волною», что захворал и вынужден задержаться в Сердце Света. – Вы ему верите? – Конечно, нет, ваше величество! Старый пройдоха тянет время, чтобы посмотреть, чья сторона возьмет верх. Но это и на пользу вашему величеству: с течением дней станет ясно, что ваша сила растет, а Эрвин трусит. – Допустим. Юг?.. Голос владыки звучал как колесо водяной мельницы. Менсон был уверен: владыка сам знает ответы, но испытывает искренность графини. Медведице хватило ума ответить честно: – Юг сейчас очень обособлен. Литленд и Шиммери – почти что отдельные королевства, а не вассальные земли Империи… К тому же, Литленды могут таить обиду за то, что вы отвергли Ребекку… Юг не поспешит на помощь вашему величеству. Важно то, что и вашим врагам он не сможет помочь – слишком далеко. – Уже неплохо. Половина Севера на моей стороне. Центр присоединится к нам со временем. Юг вынужден остаться в стороне в силу своего расположения. Несмотря на пламенное обращение Северной Принцессы, Ориджину сильно недостает союзников. – Да, ваше величество. – А что вы скажете о западных землях, миледи? Карандаш замер в руке Менсона. При слове «запад» он ясно увидел: копыта жеребца не должны касаться земли. Конь мчится галопом по полю, усыпанному человеческими черепами. Подковы дробят кости, расшвыривают зубчатые обломки. Менсон выкрикнул несколько слов. К большой досаде, ни одно из них не выражало мысль в точности… да и мысли как таковой не было – лишь тревожное, черное чувство. – Угррроза. Сжатая пружина. Тетива. Кипящая смола! – Ты не переоцениваешь их, Менсон? Кочевники разрознены, дики, недисциплинированны. И они ни за что не станут на сторону мятежников, поскольку мятежники – Ориджины. Шут попытался подумать над ответом, и увидел собственную мысль как картинку. Поискал слова, чтобы описать ее: – Выплескиваются. Черное варево. Льются через край!.. Много лет заперты в страхе… теперь свободны. – Свободны? Западники?.. Менсон, ты о чем? Он погнался за этой мыслью, но она уже растаяла, а остался лист с рисунком, и шут сказал: – Утром я видел коня. Посмотри, владыка – хорош ли? Он поднял лист, император взглянул. – Он вышел жутким, твой жеребец. – Такого видел, владыка! Нынче утром. Они приехали. Прррибыли. – Кто прибыл?.. Шут услышал шаги на пороге и не ответил. Он не знал имен тех, кто прибыл. Но вот секретарь, вбежавший с докладом, – этот точно знает. – Ваше величество, явились послы двух западных графств – Рейса и Закатного Берега. Им сказано, что будут приняты завтра. Они просят о немедленном приеме. Утверждают, что дело… – …не терпит отлагательств, – окончил Адриан. – Не сомневаюсь в этом. Приведите их сюда. Я приму их присяги в тренировочном зале. Секретарь удалился. Адриан поднял меч и к моменту, когда послы вошли в зал, обезоружил Серебряного Лиса. Ради этих людей Менсон отложил рисунок и встал на четвереньки. Он решил, что в такой позе сможет лучше рассмотреть послов. Так и вышло. Менсон видел их со всей ясностью, зорко выхватывая детали. Первым шел граф Рантигар – правитель Закатного Берега. На нем был черный дублет, расшитый золотыми узорами, перепоясанный широким алым ремнем. В роскошных ножнах покоился кривой кавалерийский меч, который тут же был изъят гвардейцами. Лицо графа Рантигара будто состояло из острых углов: заостренный нос и подбородок, узкие западные глаза, треугольные усики, отточенные на концах, как карандаш Менсона. За Рантигаром следовал оруженосец: огромный, будто бык, в дублете из грубой черной кожи. На нем не блестело ничто: ни украшения – их не было в помине, ни шпоры – они были черны, как и дублет, ни глаза, подернутые мутной паволокой. Если допустить, что тень может быть вдвое массивней человека, то оруженосец выглядел бы тенью графа Рантигара. |