Онлайн книга «По ту сторону синей границы»
|
Неопреновый костюм Андреаса надорван от шеи до груди. – Когда это случилось? – Только что. Да что ж это?! Что делать-то теперь? – Доставай липкую ленту. Андреас кивает, переворачивается на спину, сдвигает сумку на живот и открывает ее. Достает ленту и нож. – Она водонепроницаемая. У нас получится! Должно получиться! Я отматываю кусок липкой ленты, пытаюсь отрезать ее ножом. Балансирую в воде, двигая ногами, чтобы сохранить равновесие и ненароком не окунуть ленту в воду. Но все это совершенно зря – Андреасов костюм все равно мокрый насквозь, и то место, которое я хочу залепить, – тоже. – Отмотай еще. Да что ж за гадство! При каждом движении вода заливается. Андреас быстро дышит. – На буе было бы легче, – бормочет он. Я отрываю надрезанную ленту, хотя не верю, что она как-то поможет. – Вот сволочь проклятая, до самых ног дотекает. Я и не думал, что неопрен так хорошо изолирует. – Подплыви поближе, – прошу я. Андреас подгребает ко мне. Прижимаю ленту к разрыву на неопрене, так плотно, как только могу, и держу так некоторое время. К некоторым местам она прилипла, к другим нет. Там я приклеиваю следующий слой. Вся конструкция не внушает особого доверия. Пара гребков – и лента отклеится. Лицо Андреаса как-то странно блестит. – Ну что? Получается? Я молча киваю. А что сказать? Без изоляции от воды Андреас не протянет и часа. Что делать? Плыть обратно к бую? Но мы ни за что его не найдем. Оглядываюсь, будто откуда-то может подойти помощь. Но вокруг ничего. И никого… Внутри все сжимается. Ободри его! Просто ободри, – это самое меньшее, что можно сделать. И притворись, что сама веришь в то, что говоришь. Но говорить я едва могу. Запинаясь, выдавливаю: – Вода под костюмом наверняка согреется. Андреас кивает. – Термоэффект. Проходили когда-то по физике. – Он делает несколько гребков, смотрит на горизонт. – В школе-то я его не понял. А тут вот дошло. У меня ломит шею, в левом ухе вода. – Мне так холодно, – тихо говорит Андреас. Не могу смотреть ему в глаза. Что же мне делать? Я не могу его согреть. Я вообще ничего не могу! Андреас закрывает глаза, слегка откидывается назад, ощупывает живот. Потом снова открывает глаза и облегченно кивает. – Что ты делаешь? – Отстегнул свинцовый пояс. Он сильно тянул вниз. И к черту баланс! Андреас глубоко вздыхает, ложится на спину, покачивается на волнах. Но нам надо двигаться дальше. Как только мог этот чертов костюм так легко порваться? Он же с Запада! Без термоизоляции Андреас долго не протянет. В воде потери тепла в разы больше, чем на воздухе, нужно тратить много энергии, чтобы сохранять тепло. А плыть достаточно быстро он точно не сможет. И зачем только на физике я все это запомнила? Не хочу больше ничего этого знать. Андреас должен продержаться. Он должен! Неважно как. Пусть отвлекает себя песнями или воспоминаниями. Пусть вспоминает что-то хорошее. Или думает о нашей будущей жизни на Западе. И надо его подбадривать, придавать ему храбрости. Нужно делать это, даже если у меня самой почти не осталось сил. Я касаюсь его руки. – Пора плыть дальше. Он кивает, смотрит мне в глаза. – Обещай мне, что у нас всё получится. Я сглатываю, моргаю. – Обещаю. Наверняка он видит, что я вру. Андреас поворачивается на живот, оглядывает море, качает головой, как будто не понимает, зачем вообще все это. Здесь и сейчас нет ничего, что придало бы ему мужества. Мужество можно черпать только в будущем. Осторожно дотрагиваюсь до его плеча. – Думай о Гамбурге, о Сакси. О том, как в Берлин поедем. Мы же хотим все вместе опять туда поехать! Андреас кусает губы, они совершенно синие. Молча кивает. Господи! Пусть случится чудо! Пусть приплывет корабль или лодка! * * * Поезд отходил в 13:28. Мальчишки ждали меня перед «Интершопом». Сакси обвесился биноклем и армейской фляжкой. – Ты куда так вырядился? – спросила я вместо приветствия. – Маневры «Снежинка» были в феврале! – Ничего, пригодится, – откликнулся он. По длинному переходу мы дошли до своей платформы. В поезде было полно народу, но три свободных места найти удалось. – Они что, все в Берлин хотят? – Ясное дело, в Берлин, жираф саксонский, поезд-то до Берлина! – ехидно ответил Андреас, вставляя кассету в свой вокмен [50], подаренный ему на Рождество. – Ну, в смысле, на концерт. – Я-то откуда знаю? Сакси стал листать «Золотую колонну» – новый выпуск «Мозаики». А я открыла заданные в школе «Приключения Вернера Хольта». Оказалось, это совсем не так плохо: про войну, про дружбу – в общем, наконец-то что-то нормальное, человеческое. В Нойштрелице многие пассажиры вышли. Какой-то тип с темными длинными волосами в холщовой куртке с бахромой крутил ручку настройки переносного радиоприемника. – РИАС [51] не ловится, слишком далеко еще. Длинноволосый достал из холщовой же сумки две бутылки пива, одну протянул приятелю такого же хипповского вида. Сакси на них вытаращился. Я спрятала свое позорное школьное чтение. Длинноволосый посмотрел на нас. – Ну что, тимуровцы, куда направляетесь? – На концерт Дэвида Боуи! – выпалил Сакси. Длинноволосый рассмеялся и повернулся к приятелю. – Прикинь, тимуровцы хотят к Стене! Только смотрите, на другую сторону ненароком не перепрыгните, окей? Сакси снова уткнулся в «Мозаику». – Вот-вот! Читайте лучше историйки про этих ваших… Абрафаксов. Калифакс, Абракс и этот, как его… – Длинноволосый снова обернулся к приятелю. – Третьего там как зовут? |