Онлайн книга «Дешевый роман»
Эта пауза была длиннее остальных. Я ждал, что он нарушит это шаткое затишье и произнесет хоть одно слово. Но он ничего не говорил, а лишь пристально смотрел на меня в упор. – А как я смотрел на нее? – Он проговаривал каждое слово медленно с секундной паузой, чтобы звучало эффектнее. – Так же, как смотрю на нее я. – Габриэль, она ведь в первую очередь женщина… Я его перебил: – Ни слова больше. Я не верю тебе, Эн. Ты слишком умен и образован, чтобы писать такие отвратительные романы, если бы все читатели не имели хорошего вкуса, то я бы понял твою позицию, но не все люди привыкли питаться литературными отходами, многие предпочтут диетический стол. Ты врешь, что потерял свой дар, этого не может быть – это противоречит каждому твоему слову. У тебя, как минимум, превосходный вкус! Эн Ронни явно не ожидал от меня такого заявления и приоткрыл от удивления рот. – Ты мыслишь, Габриэль, а это достойно высших похвал. Безусловно, я имею некую власть над своими читателями, но в высшей мере – они обладают мной. Ты прав, я не терял свой талант, и мы постепенно приближаемся к развязке, но посуди сам, если я вдруг ни с того ни с сего напишу хорошую книгу, то мои читатели меня попросту не поймут. В первую очередь я лишусь своей аудитории, ведь я продаю себя, как автора любовных интриг. Моим читателям не нужны философия и размышления об искусстве, им важен быт. Для них главное, чтобы Хуан был влюблен в Реббеку, а Реббека, в свою очередь, в Диего, а затем моему зрителю необходима эмоциональная встряска – оказывается, что Хуан и Диего – это родные братья, родившиеся от одной негодной женщины, которую нужно обязательно осудить. Диего отдают в приют, Хуан растет в неполной семье и их главная встреча происходит благодаря девушке, в которую они оба влюблены. Вот и все! Миллионный тираж, литературная премия и продажа прав на экранизацию книги. Секрет успеха прост, Габриэль. Но скажи мне, как писатель писателю – тебе нужен такой успех? – Нет! – А потому сейчас у тебя есть преимущество, мой друг. Дебютная работа для автора – она намного важнее, чем все его последующие романы. Ведь сейчас ты имеешь полное право преподнести себя твоему читателю как угодно, и он тебя за это не сможет осудить. Перед ним всего лишь станет выбор – принять и прочесть, либо пройти мимо и оставить тебя в длинном списке непрочитанных авторов. Но тем не менее, это высшая степень свободы для писателя – писать на такие темы, которые ему доставляют радость. Всегда найдутся те, кто восхитится тобой, полюбит твою книгу и найдет в ней отклик, какой бы она ни была. Конечно, в скором времени ты станешь пленником своей аудитории, но в меньшей мере, если изначально тебе удастся привить им хороший вкус! Я посмотрел на часы, оставалось меньше часа до встречи с Андрианой и мне не хотелось опаздывать. – Ты торопишься, Габриэль? – Да, у меня запланирована встреча с Андрианой. Он вздохнул. – Ты меня не услышал, а жаль. Ты ослеплен чувствами и не замечаешь очевидного. – Что я должен был заметить, Эн? Как на моих глазах пытаются украсть то, что я хотел ото всех уберечь? – Невозможно уберечь от других то, что тебе не принадлежит. Я не пытался ее украсть, Габриэль. А всего лишь был с нею обходителен, как и с любой другой женщиной. Хорошие манеры и деликатность – это ведь не преступление, или я заблуждаюсь? – Нет, не преступление. Я боюсь тебя, Эн, ведь твои поступки непредсказуемы, ты очень скрытен. – Как и ты, мой драгоценный друг, – он улыбнулся. – А представление с зеркалом, что это было, в самом деле? Эн Ронни приблизился ко мне и прошептал на ухо: – Разве ты не задавался вопросом: «А вдруг Марсель моя выдумка?» Мне не понравилась такая близость с Эн Ронни, и я отступил на шаг. – Нет, у меня не было таких мыслей, пока ты не сказал. – Но теперь они есть! – Он засмеялся и ушел в конец зала. Я вышел из книжного и направился к Андриане. «Невозможно уберечь от других то, что тебе не принадлежит». Что он хотел этим сказать? – Мне снились твои губы, – сказал я. Андриана покраснела. Мы сидели в вишневом саду, недалеко от ее дома. – Правда? – Правда! Ты знаешь, это словно прыжок с парашютом, сначала чувствуешь страх, а во время полета потрясение, пробуждение, ощущение невесомости, а затем приходит понимание того, как важна жизнь, и, когда приземляешься на твердую почву, каждый шаг дается тебе с трудом. Ты глотаешь воздух, потому что он стал вкуснее, ты улыбаешься людям, потому что раньше не видел в них красоты. В каждом лице я ищу твои губы, но не нахожу их. – Это очень романтично, Габриэль. Это был твой первый поцелуй? Я растерялся. – Если не считать Риту, то да, – честно признался я. – А у тебя? Это… – Нет, не первый. Не могу врать, хоть и знаю, что причиню тебе боль. – Нет, все в порядке. Она оказалась права, меня охватило неприятное чувство. «Какое право имел кто-то целовать мои губы?» Я возненавидел этого человека. – Габриэль, как твоя книга? – Она при мне… «Я тихо спустился вниз, чтобы Юлия не услышала моих шагов. Ей не стоит знать, что я был в ее спальне, это ведь ее дом, а я здесь всего лишь гость. Я встал напротив двери и прислушался, сначала мне послышался шепот, а спустя несколько секунд наступила полная тишина. Мне казалось, что она чувствует мое присутствие, там, притаившись за дверью, я закрыл глаза, а когда открыл, то в доме стало темно. Погас свет. Это я его погасил! – Кто там? – донеслось по ту сторону двери. – Это я – Габриэль. Мне можно войти? – Входите. Я открыл дверь, в сумерках мне не удалось разглядеть силуэт Юлии, но я знал, что она находится в двух шагах от меня. – Юлия… – Я здесь, – ее голос прозвучал прямо передо мной, затем послышались тихие шаги, она отдалялась от меня. Мгновенье спустя комнату осветила искра. Она зажгла свечку, и я разглядел ее силуэт. Юлия стояла около кухонного стола. – Отключили электричество, я посмотрела в окно, у соседей свет есть. Очень странно! Один щелчок пальцами, и свет погас во всем городе. Она не показала своего удивления. – Я бы хотел с вами поговорить. – Говорите, я слушаю. – Вы позволите мне присесть? – Присаживайтесь. Я подошел к ней и сел на стул. Она поставила свечку на стол и села напротив меня. – Юлия, вы верите в перерождение человеческой души? – Не верю, – холодно произнесла она. – А во что вы тогда верите? |