Онлайн книга «Про любовь»
 На втором уроке была проверка техники чтения. От этого у меня окончательно испортилось настроение. Мне нравится читать медленно, когда разглядываешь слова, как стеклянные шарики на просвет. А если несёшься вперёд и громыхаешь этими самыми шариками, никакого удовольствия не получается. Я так торопилась, что споткнулась на самом простом слове. Маргарита Романовна ничего не сказала, только поморщилась, будто попробовала пересоленный суп. От этого стало ещё обиднее. А ещё я всё время думала про Германа. Вдруг ему стало так плохо, что его положили в больницу? Я с трудом дождалась большой перемены. Хорошо, что на первом этаже висит расписание уроков, так что можно отыскать всех – и первоклашек, и одиннадцатиклассников. Я прокралась на третий этаж и заглянула в кабинет химии. Сначала мне показалось, что Германа нет. Но потом я увидела – вот же он, сидит на последней парте. Мрачный, зато живой. Уф-ф-ф. Перед последним уроком в класс вошёл физрук. – Лыжи отменяются, – рявкнул он. – Физкультура – в зале. Быстро переодеваемся, не копаться. Легко сказать «не копаться»! Все толкались, отыскивая пакеты с формой, Макаров жевал бутерброд, Митя Есимчик надел на голову спортивные штаны Королёва и прыгал… И все одновременно что-то кричали. – Не пихайся! – Это моя майка, твоя за батареей! – Ты чего жуёшь, дай попробовать! – А что сказали на труд приносить? – Кто взял мои носки?! – Подвинься! – Ну чего ты жмотишься, дай попробовать! – А где мои кеды??? Полина говорила тише всех. Но её всё равно услышали. Все мальчишки развернулись к ней. Полина потеряла кеды. Ура. Значит, можно её спасти!  Помочь Полине – мечта каждого первоклассника. Она самая маленькая девочка в школе. И самая красивая. Полина похожа на фарфоровую куклу. С такими куклами не играют – они слишком хрупкие. Ими любуются. У Полины медовые кудри, серые глаза, длинные ресницы. Она только вздохнула: «Где мои кеды?» – и все сразу кинулись искать их по раздевалкам. Думаете, я ей завидую? Вот ещё! Да ни капель… Нет, если совсем-совсем честно, немножко завидую. Я как лошадь скакала в поисках этой дурацкой туфли. И если бы рядом сидели десять мальчишек, никто бы не кинулся мне помогать. Я же БОЛЬШАЯ. Я и сама справлюсь. Наконец какой-то счастливчик заорал из дальней раздевалки: – Нашё-ё-ё-ё-ёл! – Ы-Ы-Ы-Ы-Ы, – обиженно выдохнули остальные. Только Вася Южик никуда не бегал. Ещё до того, как начался переполох, он сел на скамейку и снял левый носок. Он так задумчиво шевелил пальцами, так внимательно их изучал – будто встретился с ними впервые. Уже за это можно было влюбиться в Южика на всю жизнь! Надо подумать об этом… потом. Просто сейчас у меня совсем не подходящее для любви настроение. Вечер пятницы, суббота и воскресенье слились в один бесконечный день. Градусник за окном показывал ноль, и снег превратился в грязную кашу. Зато градусник у Аньки под мышкой показывал тридцать восемь и шесть. Всю пятницу, субботу и воскресенье она лежала под самым тёплым одеялом и поднимала голову, только чтобы высморкаться или чихнуть. Пол вокруг её кровати был усеян твёрдыми комочками бумажных платков. Мама тоже болела. Папа сказал, что у неё «пониженное давление». Он даже перенёс дежурство в больнице и остался дома. Специально для мамы испёк тыквенные оладьи, сбегал в магазин за солёной рыбой, а потом помчался туда опять – за грейпфрутом и букетом цветов. Он лечил маму бутербродами и её любимыми песнями, которые специально скачал на компьютере. Если раньше её давление лежало на полу, как воздушный шарик, из которого улетучился гелий, то теперь оно должно было взлететь до потолка! Я тоже хотела что-то для неё сделать. Но у папы так ловко всё получалось! А у меня… Грейпфрут забрызгал соком окно, бутерброд упал рыбой вниз… Я подумала и решила, что сейчас я нужнее Аньке. – Хочешь, я натру тебе яблоко? Или сделаю чай? Молчание. Я осторожно присела на край кровати.  – Может, хочешь молока с мёдом? Тишина. – Ты скажи, что ты хочешь, и я… – Я хочу, чтоб от меня все отстали!!! Анька швырнула подушку в угол. Глаза у неё были красные, нос распух. И щёки мокрые. Не поймёшь – или это от простуды, или она опять плакала. Это было ещё хуже, чем бутерброд, упавший на коврик. Я положила подушку на кресло, достала рюкзак и села делать домашку. Может, хоть что-то у меня получится. Понедельник – Завтра – День святого Валентина, – сказала Маргарита Романовна перед первым уроком. – Так что, если вы ещё не решили, кому дарите валентинки, определяйтесь. – А трём девочкам – можно? – шёпотом спросил застенчивый Дима Крупецкий. – Можно, – кивнула Маргарита Романовна. – Во здорово! – радостно заорал Королёв. – Завтра прилетит летающая тарелка и привезёт Инопланетянке сердечко с Марса. – И колечко с Сатурна, – хихикнул Макаров. – Так, тихо, – Маргарита Романовна хлопнула по столу. – На самом деле… Я уже знала, что она скажет: как хорошо, что все люди разные, каждый человек по-своему красивый и замечательный, и так далее, и так далее… Я слышала это сто раз. Легко говорить, если ты ничем не отличаешься от остальных. Только НА САМОМ ДЕЛЕ всё не так просто. Я облокотилась на парту и приготовилась к длинной речи. И тут в дверь заглянула учительница «ашек»: – Да-да, уже иду, – спохватилась Маргарита Романовна. Стуча каблуками, она прошла к шкафчику, достала какие-то тетрадки и уже на пороге повернулась к нам и строго сказала: – Значит, так. Сели и ждёте меня. И чтоб ни звука! Дверь открыта. Так что услышу КАЖДОГО. Всё поняли? – Всё-ё-ё-ё-ё, – ответили мы хором. Прозвенел звонок. В коридоре стало тихо. Мы сидели и ждали. Даже с места никто не вставал. И тут в приоткрытой двери показалось… ухо. Длинное белое ухо подрагивало прямо у пола. А потом запрыгнуло в класс – конечно, вместе с остальным кроликом. |