Онлайн книга «Наган и плаха»
|
— Это всё он, — пробилась речь у Загоруйко. — Я был втянут… раскаиваюсь, всё расскажу… — Трубкин, говоришь, диктовал? — Григорий Яковлевич. — Подыми его на скамейку, Егор Иванович, — поджал ноги Богомольцев, — а то он подошвы мне станет лизать, а я брезгую. — Я заблуждался, но Григорий Яковлевич — начальник. Как осмелиться?.. — Что? Запугивал тебя? Это уже интересней. Чем? — Известное дело… — Ты мне загадок не загадывай! — рявкнул Богомольцев. — Ковригин? Я что просил? Егор схватил за воротник ползающего в ногах грозного начальства повизгивающего шпиона, встряхнул так, что тот враз очухался. — Куда его? Топить? — Раз покаялся… — задумался Богомольцев. — У меня жена больная, сам чахоткой страдаю, — взмолился шпион. — Сюда вот попал из-за болезни. Григорий Яковлевич помог с путёвкой. — Путёвкой тебя купил? — Помог… — Не смей врать! Ты здесь, чтобы за Странниковым следить. Тоже поручение Трубкина? — Он заставил, а я подлечиться хотел… — В тюрьме теперь подлечат, если к стенке не угодишь. — Да я и сделать не успел ничего! — с воем снова бросился в ноги Богомольцеву шпион. — Только письмо и отнёс. — Егор, убери его с моих глаз, — не смог больше сдерживаться Богомольцев. — Как бы не заразиться! Палочки Коха [22], говорят, по воздуху летают. Ковригин едва смог оттащить в угол цеплявшегося Загоруйко, в глазах того горел ужас, привиделся, видно, последний час. — Куда его? — Я ж сказал, раз покаялся и вину признал, шут с ним, — миролюбивее заговорил Богомольцев. — Пусть напишет официальное заявление, что Трубкин организует вражеские фракции внутри нашей партии, клевещет на проверенных партийных лидеров и понуждает это делать других. Займись с ним, Егор Иванович, а мы с Василием Петровичем пока подумаем, что с ним дальше делать. Стон отчаяния приглушил его последние слова, но, взяв под руку Странникова, Богомольцев заторопился из беседки. Странников теперь интересовал его гораздо более: — Подскажи Носок-Турскому, неужели не найдет никого заменить Трубкина? — затеребил он приятеля. — Почему? Остались на месте надёжные люди. — Мне люди не нужны. Одного надо, но проверенного. — Есть. Кастров Ярослав Михеевич. Заместитель председателя губисполкома. — Значит, Арестов его знает? — Конечно. — И будет рекомендовать в ОГПУ? — Это его человек, — пожал плечами Странников. — Что-то мне невдомёк?.. Вы как с Миной Львовичем?.. Или виделись только на партсобраниях? — По-разному, — буркнул тот. — Ты же не слепой, Исаак Семёнович… Арестова до сих пор не разбудить. А насчёт Кастрова я голову кладу. — Побереги. Она у тебя одна, а Кастровых, батенька… Ну да ладно. По поводу злоупотреблений Трубкина Ягоде сегодня же сам отзвонюсь. Пусть реагирует. Представлю кандидатуру Кастрова на должность нового начальника ОГПУ… Крик догонявшего их Ковригина прервал разговор: — Исаак Семёнович, со шпионом-то что делать? — С этим?.. — снял шляпу, почесал затылок Богомольцев. — Сколько задачек сегодня… Пусть местные органы решают, когда он возвратится в Астрахань. Судить, конечно, а там?.. Не знаю. Шлёпнуть его не шлёпнут, получит, что заслужил. Не до этого мне, Егор, ты же знаешь, нам с Василием Петровичем ещё к женщинам успеть надо. Кстати, прогуляемся мы до них пешком, воздухом подышим. А ты, как закончишь, подъезжай к особняку. — Его-то куда? — не отставал Ковригин. — Сдай в местное ОГПУ на время. Пусть занимаются. — Сомневаюсь, что в посёлке такое учреждение имеется. Прошлый раз мне пришлось аж в Симферополь звонить. — Вон оно как… — опечалился Богомольцев. — Оформи тогда в милицию до утра, а завтра отправляй домой. Хватит, наотдыхался, сволочь. — Сбежит один-то. — А ты на что? Проводишь в родные края, сдашь новому начальству и поспешай к нам в Москву. Я тебя лично ждать буду. Странников, недоумевая, уставился на Богомольцева. — Да-да, Василий Петрович, ты уж извини меня, старика хитрого, тебе пока охрана не положена, а мне без неё нельзя. Я ведь сюда никого с собой не взял, так что Егор целый день, считай, на меня отработал. Не вешайте носа оба, так и быть, откупного поставлю! И он весело махнул рукой Ковригину: — Ну давай, давай, Егорушка, поспешай. У тебя ещё дел невпроворот… * * * Нервничая, так и не найдя отдела милиции, Егор уже запоздно освободился от Загоруйко, сдав его участковому под расписку до утра. Но примчавшись в особняк, никого не застал. Серафима кинулась на шею, сбивчиво объяснила, что уехало начальство на такси, присланным кем-то специально за Странниковым из Мисхорского санатория. Ещё рассказала, смеясь и плача, что Странников до отъезда успел напиться, приставал к Августине, а Богомольцев ей понравился: деликатный, обходительный старичок, они с ним и романсы пели, и стишки он ей декламировал, в общем, ухаживал, а потом сделал предложение ехать с ним в Москву приглядывать за больной женой. — Как будто ты ему и насоветовал, — поцеловала она Егора и прижалась, разжигая его страсть. — Ну а ты? — Не стану ж я кидаться ему на шею, как сучка блудливая? — Чего ж тогда? — Пообещала подумать. — Ты особенно не артачься, не корчи из себя, — занервничал Егор. — Он мужик прозорливый. Чтоб не учуял чего. — В Москву торопился. Говорил, что закончился его отпуск, вот и теребил. В другой раз за мной сам приедет. — А Странников как? — А что ему? Он на Августину глаз положил, лишь полбутылки принял, а про меня — будто и не знал никогда. — Ну, дай бог! — обнял Ковригин Серафиму. — Вроде как мечтали-думали, так и срастается. — Сплюнь! — охнула Серафима. — Поеду, — вырвался он из её объятий. — Может, ещё догоню. Теперь мне не до баловства, теперь новый хозяин. Его привычки изучать надо. Однако как ни гнал автомобиль Ковригин, а догнать начальство ему не удалось: местные таксисты Крымкурсо по терренкуру летают, как птицы, в бешеной езде им равных нет. Но в номере Странникова, когда он подкатил к санаторию, горел свет. Ковригин с нетерпением вбежал, забыв постучаться. Каково же было его удивление, когда за одним столом с бывшим секретарём губкома как в старые добрые времена он увидел артиста Задова. Потрезвее, тот поднялся навстречу, принялся обнимать Ковригина, неожиданно заплакал. |