Онлайн книга «Полуночный танец дракона (сборник)»
|
– Разумеется. Здесь тоже есть бар. – Позвольте угостить вас стаканчиком вина. – Очень мило с вашей стороны, – сказал он нерешительно. – Но, честно говоря, я не совсем… – Всего один стаканчик. Он вам не повредит. – Поздно уже. Мне пора идти. – Куда? – спросил я и тут же пожалел о своем вопросе. Старик отвел глаза, мучительно пытаясь найти правдоподобный ответ. – Понимаете, – сказал он наконец, – дело в том… – Пожалуйста, ничего не говорите. Я не должен был задавать вам этот вопрос. – Ничего страшного. Мне действительно пора. Он протянул мне руку на прощание и вдруг, крепко сжав мою руку и пристально глядя мне в глаза, воскликнул: – Мы действительно знаем друг друга, правда? – Да, – сказал я. – Но где и когда мы встречались? – С той поры прошло много-много лет. Он так и не выпускал моей руки, он схватился за нее так, будто выпусти ее – и он упадет. – Вы не могли бы сказать еще раз, как вас зовут? Я назвался еще раз. – Забавно, – сказал он и тихо продолжил: – Мы носим одну и ту же фамилию. Бывает же такое! – Бывает, – сказал я. Когда мне удалось наконец высвободиться, я тут же сам взял его за руку точно так же крепко. – В следующий раз мы встретимся у девятнадцатой лунки. – У девятнадцатой, – повторил он. – Вы что, правда собираетесь сюда еще вернуться? – Теперь, когда я знаю, где вас найти, я непременно как-нибудь приду. Мне понравилось гулять и подбирать мячи. – Спасибо вам. Признаться, у меня и знакомых-то особых нет… – Я постараюсь приезжать сюда почаще. – Все это только слова… – Нет. Я даю вам честное слово. – Смотрите. Честное слово – вещь серьезная… – Я знаю. – Пойду я. – Теперь уже ему пришлось с усилием высвобождать свою руку и массировать ее, чтобы восстановить кровообращение. – Здесь ведь ничего не ходит. Он зашагал прочь и, подняв с земли еще один, теперь уже последний, мячик, бросил его мне. – У девятнадцатой, – тихо сказал он. – Да, – ответил я. В следующее мгновение он уже исчез в темноте. Я стоял на прежнем месте и плакал. В моем нагрудном кармане лежал подаренный им мячик для гольфа. «Долежал бы там хотя бы до утра», – подумалось мне. Звери
За обедом Смит и Конуэй неведомо почему заговорили о невинности и о зле. – В тебя когда-нибудь ударяла молния? – спросил Смит. – Нет, – ответил Конуэй. – А в кого-нибудь из твоих знакомых? – Нет. – И тем не менее такие люди существуют. Ежегодно это происходит со ста тысячами человек, и только тысяча из них погибают, денежки плавятся прямо у них в карманах. Каждый из нас полагает, что в него-то молния уж всяко не ударит. Мы-то, мол, подлинные христиане и исполнены множества всяческих добродетелей. – Но какое отношение все это имеет к теме нашего разговора? – спросил Конуэй. – Самое непосредственное. – Смит прикурил от зажигалки и уставился в ее пламя. – Ты отказываешься согласиться с тем, что в этом мире преобладает зло. А я, напомнив тебе о молнии, которая бьет в кого попало, пытаюсь тебя переубедить. – Зла без добра не существует. – С этим я спорить не стану. Но если люди не будут признавать обе эти вещи, мир провалится в преисподнюю. Прежде всего мы должны понять, что ни один добропорядочный человек не свободен от греха и любому грешнику ведомо хоть что-то доброе. Когда мы относим человека к той или иной категории, мы грешим против истины. Мы не должны видеть в нем ни праведника, ни грешника, ибо он несет в себе черты обоих. Швейцер [18] кажется нам едва ли не святым только лишь потому, что ему удалось уморить или посадить на цепь жившего в его душе бесенка. Гитлер представляется нам самим Люцифером, но разве он не боролся с жившим в его душе светлым началом? Мы же единственно развешиваем ярлыки… – Говори покороче, – перебил собеседника Конуэй. – Хорошо, – усмехнулся Смит. – Возьмем, к примеру, тебя. Внешне ты похож на белый свадебный торт, украшенный сахарной глазурью. Все белым-бело. Но где-то в глубинах твоей души стучит и черное сердце. Там живет Зверь. Если ты не поймешь этого, он тебя проглотит. Конуэй расхохотался. – Смех, да и только! – воскликнул он. – Забавно, ничего не скажешь! – Скорее печально, а не забавно. – Ты уж меня прости, – фыркнул Конуэй. – Я не хочу тебя обижать, но ты… – Ты обижаешь не меня, а себя и вредишь собственной душе. – Умоляю тебя! – вновь захохотал Конуэй. – Я не хочу выслушивать все эти глупости! Кровь бросилась в лицо Смиту. Он поднялся из-за стола. – И все-таки ты обиделся, – тут же пришел в себя Конуэй. – Прошу тебя, не уходи. – Я не обиделся. – Ты говоришь какие-то, ну, скажем, ужасно старомодные вещи. – Новое нередко представляется старым, – вздохнул Смит. – Мы скользим по поверхности вещей и полагаем, что проницаем глуби. – Ты опять за свое, – взмолился Конуэй. – Все эти твои теории… – Это вовсе не теории! Я смотрю, ты вообще ничего не понимаешь! – Что поделаешь. Мне некогда думать о подобных вещах. Работа, сам понимаешь. – И церковь по воскресеньям, так? Или, быть может, проповедник, который отведет тебя на небеса? Хочешь, я окажу тебе одну неоценимую услугу? Я открою тебе глаза. Телефон пэ-эл-восемь девяносто семь семьдесят пять. – Не понимаю. – Позвони по этому телефону сегодня вечером, завтра и послезавтра. Встретимся здесь же в пятницу. – В пятницу? – Не забудь позвонить. – Но кто мне ответит? – Звери, – ответил Смит с улыбкой. И ушел. Конуэй рассмеялся, оплатил счет и вышел на улицу. – Пэ-эл-восемь девяносто семь семьдесят пять? И что же я им скажу? Привет, Звери? Пока Конуэй ужинал со своей супругой Нормой, он забыл не только номер телефона, но и сам давешний разговор. Пожелав жене спокойной ночи, он взял с полки очередной боевик и углубился в чтение. Ровно в полночь зазвонил телефон. |